Продолжение…
Даа… Рос я не совсем как обычный мальчик. Был оставлен на пороге «Благородного сиротского приюта», что в Рифтене, будучи совсем маленьким. По вполне понятным причинам, не знал и не помнил своих родителей. Однако в кармашке моего детского костюмчика была бумажка с надписью «Рион», а позже выяснилось, что я и выгляжу как бретонец. Я не особо люблю вспоминать то, что творилось в самом приюте, хоть и обижали меня там нечасто и находился я там явно не на самом плохом счету среди сверстников. Я просто не любил этот дурацкий дом с его дурацкими воспитателями и не менее дурацкими детьми, конечно, не все, но многие там отличались своими животными взглядами на жизнь. В будущем мы почти все мечтали стать ассасинами или ворами, но многие из нас становились обычными фермерами, это в лучшем случае, или же бандитами. Я любил проводить все свободное время на улице. Порой нам с ребятами давала поручения сама гильдия воров, когда надо было отвлечь кого-нибудь или обворовать. Взамен мы не получали практически ничего, лишь обещания о нашем «светлом будущем», которое мы разделим с ними, став членами их замечательной гильдии. Рифтен не самое благополучное место для воспитания и последовательного превращение детей в законопослушного гражданина.
Иногда я выполнял поручения для обычных жителей этого грязного города. Элгрим, мой первый учитель. Добрый ворчливый дед когда-то попросил меня принести ему кучу травок, которых было достаточно в окрестностях этого воровского города. Именно после этого я стал навязываться к старику, просить взамен научить меня основам алхимии, принося ему разные ингредиенты и крылья бабочек, которых было так тяжело поймать. Так как алхимику было легче обучить меня чему-нибудь, чем потратить целый день на поиски так ему нужных ингредиентов, поноситься как угорелый за бабочками и пожаловаться на боль в спине своей жене Хафьог, он согласился на эту выгодную для него сделку. Позже я сам как-то привязался к Элгриму, да и он, наверное, ко мне тоже. Видать понравилось ему передавать свои знания и чувствовать свою важность для подрастающего поколения. Только его ворчливая старушка была недовольна моим присутствием в доме. Учитель давал мне всяческие пособия и книги, чтение которых мне давалось с трудом, ибо воспитатели мне этот навык плохо развили.
Так и шли годы. В приюте у меня практически не было друзей, поэтому мне было очень скучно. Читать мне стало намного легче, чем раньше, а многие мои сверстники так и не научились этой важной способности. Когда мне было пятнадцать или шестнадцать, я уже не могу знать, так как даже и не знаю точной даты моего дня рождения. Так вот, когда я достиг этого возраста, я и решил уйти отсюда, мне это все до тошноты надоело: надоел этот ужасный Рифтен, надоели мои «сожители», надоел этот тупой Хавр, чьи издевки я никогда не забуду, надеюсь, он сейчас гниет где-нибудь в диких землях. Правда, бежать мне было не с кем, а одному плохо обученному боям подростку делать вне стен города нечего. Разве что стать кормом для местной богатой фауны.
Тогда и появился он, мое спасение, хитрый, ловкий каджит, немногим чуть старше меня…
- Эй, очнись. Ты не забыл о нашем маленьком дельце?
- А, Гарви. Да, я помню, дай мне одеться. – Рион натянул на себя одежду, перекинул сумку через плече.
Два бедняка замышляли обворовать дом орка-смотрителя, Мулуш гро-Шугурза, тем самым отомстив ему за его бестактное обращение. Двое воришек незаметно прокрались в его относительно богатенькое жилище. Надо отметить, что Гарви умело и бесшумно передвигался в темноте, его мастерство скрытности поражало, тем не менее, бретонец был немногим хуже. Вмиг они очистили его просторный дом от золота и драгоценностей, даже не потревожив орка.
Под покровом ночи обитатели муравейника вышли из города, украли лошадь у местного конюха и вдвоем поскакали в таверну Старый Хролдан, что была на юго-востоке от Маркарта. Через несколько часов пути, воришки привязали загнанную лошадь к столбу и зашли в помещение.
- Эй, ты чего такой кислый? Ведь завтра же у тебя выходной! Повеселимся на славу. – Гарви дружески положил бретонцу руку на плече.
Они заказали самую дорогую еду и самое дорогое вино, разумеется, в основном пили сок, угостили всех немногочисленных посетителей за свой счет. Стол, на котором они сидели, ломился от всяческих яств. Жареная баранина, мясо хоркера, свежие помидоры и огурцы, печеная курица с картофелем, шикарно-приготовленная рыба-убийца и поддержанное старое вино, на десерт были сладкие пироги и можжевельниковый сок. Рион и Гарви давно так не ели и жадно забили свои животы. Даже грозный мальчишка не смог им помешать.
Вдвоем они шумели, распевали песни так, как будто в таверну зашла дюжина человек. И конечно, они сняли комнату самого Тайбера Септима.
Гарви был чем-то похож на старого друга Риона. Своей проворностью и «гениальными» идеями, приходившим к нему на ум. Да, да, именно на того друга, воспоминания о котором так грубо прервались.
Обитатели Муравейника встали рано утром , сытно позавтракали и отправились в путь. К общему огорчению, лошадь, как оказалось, привязали не очень то и крепко, поэтому назад пришлось идти пешком, к тому же еще одному. Гарви направился куда-то на Восток, объясняя это тем, что у него важные дела.
Горы, редкие деревья и кустики. Стрекотание стрекоз, всплески рыб в воде. Солнце все ярче и ярче освещало раскрывающийся перед глазами ландшафт, но совсем не грело. Прогуливаться по такой местности – одно удовольствие. Прохлада окутала Риона с ног до головы, придавая воришке бодрости и свежести. Вот и показался надежный, местами покрытый мхом каменный мост над рекой, которая была прозрачна и чиста. Если бы не холод, путник бы искупался в ней, омыл свои сальные волосы. Как ни странно, спустя пару часов, такая прогулка начала надоедать. Погода начала портиться, ясное солнце закрыли тучи, стало пасмурно.
На дороге, упершись спиной о большой камень, сидел человек, истекающий кровью. Рион подошел к нему, увидел, что в груди торчат две стрелы.
«Что же делать? Примитивные заклинания восстановления я могу применить, но стрелы сначала нужно вынуть…»
- Меня уже не спасти, – раненый будто прочитал мысли бретонца, закашлялся, сплюнул кровью, – Видишь те руины наверху? Это «Разделенные Башни». Много наших там полегло, осталась парочка изгоев-лучников. – каждая фраза давалась ему с трудом, - Можешь довершить начатое нами дело, а теперь… - человек откинул голову назад и направил свой взор в небо, глаза стали стеклянными, грудная клетка перестала сокращаться.
Тяжело. Хоть и Рион не знал этого человека, но почувствовал какую-то горечь утраты. Вот и снова чья-то жизнь оборвалась…
«Это наемники, сами взялись за опасное дело, ожидая награды и почестей. Сами и виноваты. А я погляжу, что там есть. Наверняка найдется что-то для меня. Парочка лучников для меня не проблема», - бретонец ободрил себя, собрался с силами и начал подыматься вверх, к руинам. Жажда наживы взяла верх над бедняком.
Трупы, кровь. Справиться с оставшимися бандюгами не составило труда, тем более один из них был сильно ранен. Рион незаметно подкрался к относительно здоровому ричмену* и перерезал ему горло, повторил такую же процедуру над лежачим вторым. Воришка подарил изгоям быструю и незаметную смерть, словно профессиональный вор-карманник, украл чьи-то жизни.
Золота в башнях почти не оказалось, однако бретонец нашел красивый древний меч, который тут же повесил себе на пояс.
Он посмотрел на пасмурное небо и понял, что надо как можно поскорее добраться до Маркарта – ведь скоро стемнеет.
Вот уже путник лежал на каменной кровати в таверне двемерского города. Да, ему хватило денег, чтобы сытно поужинать и снять комнату на ночь. Он лежал и понимал, что ночлежка по удобству почти не отличалась от той лежанки, которую он устроил себе на полу в Муравейнике. И, как это бывает перед сном, снова начал крутить в голове старые воспоминания.
ричмен* - одно из названий коренных жителей предела(изгоев).
0
