Сообщений в теме: 714

[Now Diablolical]

День 6. Фенриз Видарр

   Часть войск Колдстоуна, собранная для первого удара по Западному Щиту ранним утром выдвинулась из города. Путь продвижения войск пролегал вдоль моря, откуда ожидать их могли меньше всего. В одном из пеших отрядов ополчения этого войска и был Фенриз.
   Пешее ополчение спешно продвигалось со всем войском, а в первом ряду всего отряда, держа себя в спокойствии, сосредоточенно бежал Фенриз. Дни ожидания выдвижения войск были для него долгими, но ждал он их терпеливо. Продвигаясь впереди всех, он мысленно предвкушал дальнейшие подвиги, которые он совершит для своей страны. Большой круглый щит в левой руке непривычно нагружал его руку. Фенриз всячески отказывался надевать на себя обмундирование покрепче, но бригадиры настаивали взять хотя бы щит. Ведь для авангарда, в который так сильно напрашивался Фенриз, важно как можно сильнее удержать первый натиск на себя.
   Он подправил этот щит в своей руке, мысленно решив что избавится от него при первой же возможности.
Путь для них стоял не близкий, который займет не один день. Дни, полные тяжбы и печали военного периода жизни, но открывающие двери для дальнейшей, возможно лучшей жизни...

[Leo-ranger]

День 12-ый.
Лиандр остановился и понял, что он остался в полной темноте. Буквально. Последний факел из связки грустно издал сноп искр и потухнул. Он шел по бесконечным лабиринтам уже несколько дней, сколько именно он пожалуй не мог сказать, казалось, это продолжается уже вечно. Эльф нащупал руками стену и сел, прислонившись к ней. Выхода нет, он умрет здесь. Света нет, из еды, которую можно приготовить без огня - вяленое мяса, его хватит дня на три, и сухари, их у Лео примерно дней на пять, воды хватит едва ли на четыре дня, да и все это только отсрочит неизбежную кончину.
"Угу. Жизнь - боль, все мы умрем, покайся, пока не поздно,"- ехидно прозвенел в голове Голос.- "Можно, конечно, помирать, тихо и спокойно, али с песней, а можно и бороться за выживание. Смекаешь?"
"Неа,"- Лиандр покачал головой.
"О боги. Используй пламя Первозданного Огня Жизни в тебе."
"Но... как?"
"Идио-от... Это должно произойти интуитивно. Просто захоти"
"Я ничерта не понял. Вообще, как бы совсем, но попытаюсь,"- Лиандр представил внутри себя огонь. Представлялось, но очень плохо. Тем не менее, Аларион продолжал воображать, как этот огонь течет по венам к руке. И, даже, кажется, стало получаться: он почувствовал внутри себя жар, который распространялся по всему телу. Аларион закрыл глаза, свел руки вместе, напрягся и почувствовал, как кожу приятно что-то греет. Демоноборец посмотрел на руки. У них плясал веселый огонек, который грел, но не обжигал. Лиандр представил, как он разгорается все сильнее, и пламя стало сильнее. Вскоре его стало достаточно, чтобы согреться и осветить коридор.
"Ты все же не так туп..."
"Бяка ты, а не Голос,"- Лео направился дальше, полный новой уверенности в успехе...

[Johny Bro]

Дэниэл. 6ой - 12ый день. Весхом - "Западный щит".
Рунный маг сидел в седле. Слепота не так уж и мешала, когда он передвигался в общем потоке, поэтому порой Дэниэл позволял себе "закрыть свой рунный глаз" и просто насладиться дуновениями ветра, шелестом редких веток, ритмичным стуком копыт и редко появляющимися песнями птиц.
Отряд за двое суток не остановился ни на минуту. Те, кому приходилось останавливаться по какой либо нужде были потом вынуждены догонять отряд. Кто-то все это время не жалея сандалии шел пешком, кто-то, как Дэниэл, восседлал на коне.
Лишь утром восьмого дня месяца подкрепление прибыло в крепость-заставу.
Большинство валились с ног от усталости, поэтому почти все следующие сутки всё подкрепление "продрыхло". Маг поступил так же.
Действующее "население" заставы занималось разгрузкой привезенного провианта, на следующий день, уже вместе с подкреплением, армия подготавливала форт к сражению. Малиг знал, что основная сила врага ударит именно в "западный щит", поэтому почти половина состава была переброшена сюда.
Дэниэл изучал замок, чтобы потом он мог ориентироваться в нем только лишь рунным зрением.
Десятого дня разведчики доложили, что армия Торвинта идет по западной стороне, а не по тракту, как предполагал король Запада.
Одиннадцатого дня началась осада. Как узнал маг, это было трудно назвать осадой - мало кто из врагов мог хоть как-то угрожать цитадели запада. Было предпринято несколько удачных вылазок, но Дэниэла, взятого в этот форт как советника Малига, а не как война в составе вылазки не пустили.
Потери запада были незначительными - двенадцать человек против почти двух сотен у осаждающих. Защитники знали свое дело - стрелки умело поливали ливнем стрел людей под крепостными стенами. Убитые со стороны запада - те, кому не повезло остаться за стеной после вылазок, одним из самых ярых воинов севера был высокий воин в рогатом шлеме. Он убил десятерых лично, из-за чего стражи крепости с опаской смотрели на него.
Казалось, что победа медленно и верно приближалась к армии Малига, если бы на горизонте с рассветом не появилась настоящая армия...

[Avaunt Garde]

Западный Щит. День 12. Робар.

   "Вот она... моя первая битва... - пронеслось в голове у Робара". Он шел к твердыне уверенным шагом, но готовность к бою, прилив адреналина давали о себе знать, у рыцаря обострились многие чувства. Сейчас прольются реки крови. Сейчас войско Севера подойдет к твердыне, осадит ее и начнет штурм. А сам Робар будет командовать войском, чтобы добиться военного успеха.
- Элит-отряд, вы будете в центре, а строй-отряд должен вас укрывать, - громко сказал своей миниатюрной армии Робар, - А вы, стрелки, должны прикрывать нас. Строй-отряд должен быть в качестве большого щита - защищать элит-отряд. Когда врежетесь во врагов, выпускайте элиту. Начнется резня. По завершению ее вы должны снова принять изначальный строй.
- Мы помним, сэр Робар. Вы уже говорили об этом еще в самом Колдстоуне.
- Да? Гм... Действительно. Так и есть. - У Робара появилось ощущение, будто он что-то забыл. И что все пойдет прахом, если он не вспомнит что. - Должно быть, в первую битву среди армии такое бывает...
   Северное войско уже почти подошло к Западному Щиту, деморализуя противника. Послышался гром из боевых рогов и во множестве глаз, которые сейчас смотрели на север, читался и ужас и готовность к серьезной битве, в которой многим суждено погибнуть.
   "Дэн, надеюсь, что ты не здесь. - подумал Робар и достал свой меч из ножен".

[Levitan]

Дартраут. День 6-12. Колдстоун - "Западный щит".
   Весь отряд, который был второй волной атаки на противника, тронулся в путь. Дартраут затянул все ремни на своей одежде покрепче и пошёл вместе с остальными. Дорога предстояла не близкая, идти надо было много. Всё это время тёмный маг пытался себя чем-нибудь занять: то читал книги, которые взял с собой, то игрался  с тёмным огоньком в руках или же задумчиво разглядывал его, то рассматривал окружающих людей, с каждым днём они становились всё мрачнее и мрачнее. "Ну а чего ещё следовало ожидать? Не за цветочками же идём." - горько усмехнулся Дартраут. Были разные люди: весёлые и угрюмые, общительные и неразговорчивые, любопытные и безразличные ко всему, спокойные и вспыльчивые. Всех их объединяет одно дело, и хочешь, не хочешь, а необходимость в помощи друг другу важна как никогда.
   На одиннадцатый день Дартраут случайно услышал, что пятеро новобранцев сбежали в неизвестном направлении. среди оставленного ими снаряжения была найдена записка с надписью "Извините". Маг печально задумался. "Этих беглецов можно понять. Они боятся смерти, это естественно. Умирать никто не хочет, кроме тех, кому нечего терять в жизни. А остальные... они переступают через свой страх. У каждого свои на то причины: ненависть к враждующей стороне, жажда битвы или крови, желание подняться по службе, или же просто повиновение приказам главного. А я? Иду убивать ради денег? Иду убивать людей, у которых ,может быть, семья, дети? Я ничуть не лучше, а может даже и хуже тех, кто сбежал." Маг потряс себя головой. Он уже сделал свой выбор, его не изменить.
   Двенадцатый день. Рассвет. Напротив отряда была крепость "Западный Щит". В глазах у многих читалась твёрдая уверенность. Сам же Дартраут ничего не чувствовал в себе - ни нерешительности, ни страха, ни отваги. "Возможно, даже к лучшему." - проскользнуло в голове у мага. Он огляделся. Робар отдавал окончательные приказы своим людям, Аилена и остальных магов он не видел. Тёмный маг вновь устремил взгляд на крепость.
   "Надеюсь, что закончится это быстро."

[Johny Bro]

12 день. Пещера вечных льдов.
Лиандр долго бродил по пещере, стены и пол которой представляют из себя лед. Неизвестно, размерзал ли он когда-нибудь или нет. Кто-то говорит, что это демоны постарались, внеся смертельный холод в эти места, кто-то говорил, что лед в этой пещере зародился вместе с рождением Терры. Так это или иначе Лиандра не интересовало, лишь внутреннее тепло спасало его от холодной смерти.
- Ты кто? - в спину эльфа на уровне поясницы что-то уткнулось. - Болт этого арбалета продырявит тебя насквозь, если сейчас же не поднимешь руки!
- А кто будет оттирать томатный соус от кристально чистого льда? - Лиандр отшучивался, но руки поднял.
- Эльф? - гнома со всех сторон окружила свора гномов. - Чего ты тут забыл?
- Я на задании демоноборцев, ребят, давайте расслабимся?
- Я тебе дам расслабимся...
- Прим, не будь импульсивен! Убери оружие. Приветствую тебя демоноборец. Меня зовут Верен. - гном переложил посох в другую руку, а правую вытянул вперед для рукопожатия.
- Лиандр Аларион, доверенное лицо ордена. Вы тоже из ордена? - эльф увидел опознавательные знаки гномов-демоноборцев.
- Да. Что же тебе понадобилось, Аларион, в таком холодном месте, как эта пещера? - лидер гордо смотрел снизу вверх.
- Я ищу Мистериум. - гномы как один охнули. - Ну меч такой. Мне в Ферромар надо.
- Хорошо, эльф, Кар и Ори тебя проводят до нашего города, но возьмут с тебя клятву Демоноборца, что ты никому не расскажешь путь до города Гномов.
- Я, Лиандр Аларион, прозванный Быстрой стрелой, испивший крови демонов, клянусь орденом, которому я предан, что не раскрою тайны вашего города...

Эльф в сопровождении двух гномов за несколько часов добрался до величественного подземного града. Поразительный город восхищал выращенного под небом, мастерство отделки и барельефов будоражило сознание, а времемер на крышах уровней поражал своей необычностью.

- Лиандр, оставляем вас в здании ордена, старейшина сможет поговорить с вами только через два дня, верим, что вы найдете чем заняться. Одна просьба - не выходите из здания без стражи, гномы  никогда не видели чужаков в их городе, мы специально для вашего сопровождения позвали Тунгдила, он бывший демоноборец, не прочь поболтать с чужаками. Удачи, Аларион.

[Now Diablolical]

День 12, осада Западного Щита. Фенриз Видарр.

   Воины, стоявшие на страже стен Западного Щита припали духом, глядя на расположившуюся в дали, и окружившую крепость грозную армию севера. Небо со вчерашнего дня уже не было ясным. Дым многочисленных костров, исходящий из лагерей армии Северного Лордства застилал весь небосвод серой пеленой. Грозные деревянные укрепления из срубленных деревьев ближайшего леса то и дело вырастали на глазах у крепости, кольцом обхватывая прилегающие земли. Концы этих укреплений точили в виде кольев, а у их подножья были выставлены штыки, грозно глядевшие на крепость. Многие воины вешали свои щиты на эти укрепления, что было очень символично для Северян.
   После прибытия основной армии, вокруг стали возводиться шатры. Особенно заметными были палаты главнокомандующих северной армии, выделяющиеся на общем фоне.
   Суета царила в лагерях этой армии. Люди спешно готовили все необходимое вооружение, выгружали обоз, рубили лес для военной техники; инженеры составляли чертежи и следили за сооружением катапульт, а кузнецы работали с металлом для техники; бригадиры проверяли отряды, маркитантки готовили еду, а капитаны приводили своих воинов в боевую готовность.
   Наибольшей точкой активности в лагере был таран, над которым работало большое количество людей. Таран этот являл впечатляющее зрелище. Ведь врата крепости были крепки, а её защитники сильны. Поэтому и таран готовили соответствующий. Ударное бревно было сделано из ясеня крупного размера, усиленный стальным наконечником.
   Сам Фенриз находился в северо-западной части лагеря, откуда прибыли и расположились первый «ударный» отряд еще до прибытия основной армии. Вчера они начали безуспешные попытки взятия крепости. Для восхода на стены крепости были приготовлены лестницы, но град вестхомских стрел был страшен. Даже под прикрытием дубовых щитов, шальная стрела находила свою цель, оставляя после себя бездыханное тело. Было решено оставить попытки взятия крепости, бросив у стен лестницы, так как потери у северян были велики, а у защитников стен – никакие. Фенриз, поглядев тогда на свой утыканный стрелами щит, словно ёж, осознал, как опрометчиво было бы идти без него.
   Ночью того же дня вестхомцы решили пойти на вылазку, но северяне не дремали и отбросили желание сражаться в открытом поле у вестхомцев, заставив их отступить. Тогда, на ночной страже стоял Фенриз. Он и заметил приближение вражеского отряда, кликнув яростный клич: «Тревога! Враги здесь!» - и первым бросился на застигнутую врасплох отряд врага. Прыжком сокрушив первый ряд вражеского строя, он внес смятение в этом небольшом, примерно из пятидесяти человек отряде, размахивая налево-направо своим демоническим клинком и раздавая пинки ногой. Те, кто наносил ему раны, поплачивался за это жизнью в буквальном смысле. Конечно, в одиночку Фенриз не сокрушил бы этот отряд, и смерть непременно настигла бы его, но подоспевшие северяне, встревоженные кличем Фенриза, начали оттеснять врагов. Вестхомцы немедленно принялись к отступлению, так как перевес был не на их стороне. Фенриз, словно смерть преследующая за обреченными, всаживал свой клинок в одного за другим отступающего воина. Но наслаждаться преследованием ему было не долго. Со стен крепости стали лететь стрелы недремлющей стражи, и дальнейшее преследование было бессмысленно. Северяне вовремя остановили разгоряченного Фенриза, силой оттаскивая его обратно в лагерь.
   В тот день было убито двенадцать вестхомцев против почти двухсот северян. Фенриз конечно же был героем той ночи, но все же потери огорчали его соратников, и его самого. Но они не отчаивались. Вся армия севера была собрана вокруг крепости, и для них все еще было впереди...

[FaceR]

Двенадцатый день месяца.  Запад.
"Пробуждение"
   Каждый, наверное, чувствовал себя иногда немножечко зверем. Диким и безтактным животным, не думающим о словах и поступках. Но все же, разум остается всегда надёжной опорой для человека, не даёт совершить непоправимого, тушит ярость страхом, бросает нам какие-нибудь воспоминания, побеждающие гнев. В конце человека обличает совесть, ему становится стыдно, он осознает глупую жестокость своего поведения, ищет примирения. Другое дело, когда разум теряется...
   В лесу было сыро. Он бродил среди высоких мощных деревьев, бронированных шершавой корой и  окутанных тёплым мхом. Высокие кустарники, уже почти полностью скинувшие свои мёртвые листья, грязные и унылые, предательские скрывали узкие тропинки, оббегающие, извиливаясь, весь небольшое хвойный лес. Но для него это было не проблемой. Ни что не могло скрыться от него здесь: за эти долгие дни он выучил каждую увядающую травинку, каждую упавшую иголочку, сорванную ветров с мохнатых лап елей. Мягкая поступь больших, сильных лап несла его бысто и абсолютно бесшумно. Он мог подкрасться сзади на расстояние смертельной близости к любой спрятавшейся среди листвы куропытке, к любому зайцу, навострившему свои длинные, беспомощный против острых клыков уши. Он мог, но в этом лесу уже не осталось никого. Все, кто прознал о заблудшем хищнике раньше, прежде чем тот добрался до их тёплой плоти, бежали из этого леса в соседние. Даже птиц не было слышно. Лишь спокойный деревья безмятежно возвышались над чёрным разбойником и его тенью. Он не слышал ничего. Только своё дыхание и звуки одинокого ветра, который хозяйничал в этом лесу. Они были похожи. Оба одиноки, оба бесстрашны. Два хозяина опустевшего леса.
   Лес был полон запахами: вянущих листьев и отсыревшей от дождей земли, царящей над западом Терры осени и терпкой хвои, разлагающейся плоти брошенных звериных тел и крови. Ужасная картина могла испугать любого, будь-то человек, или животное. Даже демон, обладающий разумом, испытал бы определённые чувства, посетив этот лес. Но не он. Его вели только инстинкты. Он обходил те же пути уже в сотый, а может и тысячный раз. Его мир заключался в этом лесу, он был окружен узкими границами, за которыми не было ничего. Там пустота, неизвестная, абсолютно незнакомая. Он не знал, есть ли там что-нибудь. Он никогда не был там, и ни что не манило его. Он мог напится из канав и ложбин, наполненных дождём, питаться мертвичиной, тут и там оставленной среди скрытых троп.
   Он бы жил так всю свою жизнь, жизнь хозяина, в чьих владениях был этот лес, пустой и мёртвый. Но что-то прервало его безмятежное существование. Что-то ещё неизвестное...
   Он услышал гул, и стук, и звон, и крики непонятных зверей. Он не слышал ещё таких криков. Его мощные лапы понесли его на край его владений - край его мира, край света. Ещё издали он увидел фигуры, мелькающие между деревьями, и готов был сразу же налететь на незванных существ, чтобы разнести всех в клочья, но что-то остановило его.
   Звери были необычные: они стояли на двух лапах, а другой парой они держали непонятные предметы, врезающиеся с маха в плоть деревьев. Голые и щуплые тела животных были обвешаны блестящими на солне шкурами, словно корой. Он долго смотрел на них. Нельзя сказать, что он не решался напасть, просто его что-то держало. Это было любопытство. К тому же, их было много. Вереница существ протянулась по опушке леса. Все они сверкали, все били деревья лапами. Зачем бить деревья, если их нельзя съесть? Но звери продолжали свое занятие. Он сидел и наблюдал. Вдруг он услышал громкий треск, скрип, крики, затем хлопок. Это упала ель. Животные взграмоздились на неё и принялись бить по ее лапами. Затем упало ещё несколько деревьев. Некоторые стволы, освобожденные от ветвей, звери куда-то тащили. Это отвлекло его, и он бросил свой взор вдаль. Виды ошеломили его. На широкое распростертой равнине было множество этих существ, и они что-то делали, кричали, бегали, словно муравьи. Они возводили непонятные сооружения, а чуть поодаль возвышалась настоящая каменная гора. Она поражала своими правильными формами, семмитричными зубцами. Его острые, сверкающие желтым огнём глаза, не могли подвести его - на горе так же были невиданные звери. Они медленно двигались, и смотрели на равнину сверху вниз. Он бросил взгляд ещё дальше и увидел поля и леса, такие же, как и его. Это казалось невозможным, но он верил своим глазам так же, как и клыкам, и лапам. И ещё, ему казалось, что он бывал в тех лесах. Это было ещё более странно.
   Он долго смотрел за зверьми, изучая их повадки и действия. Все они были разными, на их головах росла странная шерсть. Кто-то был коренаст, кто-то полон, кто-то высок, кто-то низок. Низкие и щуплые звери походили на детенышей этих существ. Эта мысль почему-то не оставляла его. Она жгла его изнутри. Он никогда не испытывал этого. Ему казалось, что он был таким же детёнышем, таким же существом. Перед ним крутился образ такого детеныша, которого он будто бы знал.  
   Он побежал обратно в глубь леса, но вскоре силы начали его покидать. В его голове появлялись странные образы, а в груди - ощущения. Он знал откуда-то, что это "мысли" и "чувства". Он медленно переберал лапами. Он начал ленять -  клочки черной шерсти падали на землю, обнажая его шкуру, потную, дрожащую от холода. Он полз по земле и видел, как его лапы удлинялись и превращались в бесформенные части. "Это руки", - мелькнуло в его голове. Он остановился, растелился по земле, его тело билось в судорогах, и он повернулся на спину, непривычно плоскую. Он увидел  ясную гладь неба, безмятежность клоторой нарушали лишь иногда одинокие облока. В его округлой груди что-то защимило, а потом затрещали кости, и она, словно пробитая, сдалась. Он почувствовал привкус крови и поспешил выпленуть ее наружу, чтобы не захлмордаться. Он лежал ещё долго, пока не кончились судороги. Мышцы всего слабого тела болели, и ему казалось, что он уже никогда не встанет с этой холодной, отсыревшей земли. В его голове безумным потоком плыли мысли, словно падающая с обрыва вода горной реки, они ударяли в его виски и затылок. "Люди, рубят деревья, сооружают лагерь, осада, крепость западных владений, Колдстоун, Вестхом... Война. Люди, стража, инквизиторы, горожане. Люди, Дэниэл, Катон, старый эльф. Люди... Альф."
   Он поднялся, побрел по лесу, обнаженный. Холодный ветер заставлял его сжиматься и кукожиться. Он хотел идти быстрее, чтобы согреться, но тело его плохо слушалось. По дороге ему встречались мёртвые туши животных, он вспоминал все, и на него нападала рвота, выворачивающая изнутри.
   Он пришёл к одной из ложбин, в которой скапливалась вода, чтобы уматься, но не смог сделать и этого: вода была алая, один вид на этот источник отталкивал. Лесной хищник не раз приходил сюда и окунал в воду свою пасть, с которой стекала чужая кровь.
   Он брёл дальше, мимо молчаливых деревьев и мёртвых кустарниках, шагал бостком по жёстким корням, пронизывающим сырую почву, по темной, гниющей траве. В лесу было тихо. Здесь не было никого.
   Вскоре он нашёл вещи: свой плащ, рубаху, штаны, сапоги, небольшую походную сумку. В груде вещей он нашёл маленькую раскрытую книгу. Его печать.
   Одевшись, он облокатился на корень вековой ели, чтобы обдумать свои дальнейшие действия, но сознание сразу же покинуло его.
   Он пробыл в лесу восемь дней и ночей. Ему снились кошмары.

[Аилен]

День 12. Аилен и его друзья. Осада "Западного Щита".
Осада крепости началась, уже пролилась первая кровь, можно ли считать ее первой в этой войне? А может кровь тех самых послов была первой? Это уже не столь важно. Важен сам факт кровопролития. У Аилена не было других мыслей. Кровь, смерть, война. Мысли эти вовсе не благие, они ужасали сам дух командира отряда. Его стали посещать мысли, о которых раньше он не думал с такой важностью. Маг осознал себя ничем, что есть его жизнь? Что есть он? Он помнит себя лишь с десяти лет, до этого все в тумане, почему раньше это его не беспокоило? Это ведь важно...
Аилен со своим отрядом вышел из леса, оказавшись неподалеку от основной армии. Решительных действий не было ни с одной, ни с другой стороны, все готовились. Запад крепили строй и воодушевляли воинов, Север ставили палатки для ночлега воинов, строили осадные сооружения. Отряд подошел ближе основной армии, чтобы видеть что происходит возле крепости. Пока все было тихо.
- Ничего не предпринимаем пока не будет отдан приказ главнокомандующего. - Обратился Аилен.
- Мы и не собирались. - С усмешкой сказал Зак.
-Вот и славно.
Аилен был сам не свой. Он старался казаться обычным для своих друзей, но он явно чувствовал сильное беспокойство. Он пытался сосредоточиться на себе, нельзя допустить, чтобы собственный дух был в сомнениях во время битвы, это может стоить не только собственной жизни, но и жизни друзей.

[Avaunt Garde]

День 12 (вечер). Западный Щит.

   Военный совет в шатре лорда Севера. Собралось несколько командиров ополчения, несколько рыцарей-командующих и сам Генрих Торвинт, дабы обсудить план штурма труднодоступной крепости. Робар Тувор и Клауд Баймо были самыми доверенными из остальных. На столе находился большой квадратный лист с начерченным на нем планом местности и армий.
- Господа, я созвал вас на военный совет, разумеется, для обсуждения стратегии штурма, - громко произнес Торвинт. - Перед вами находится план местности, начерченный моими людьми. Вы можете подойти и посмотреть, каждый символ подписан. Хотя, некоторые из вас... к примеру, сэр Клауд Баймо, знаком с этой картой.
   Робар, как и остальные, подошел к столу с планом и внимательно ознакомился с расстановкой войск. На северо-востоке и северо-западе находились точки с осадными орудиями. На северо-востоке и юго-востоке расположились рыцари...
- Итак, сама стратегия, обдуманная мною лично, сэром Баймо и лучшим стратегом из Колдстоуна, чье имя я умолчу. Для начала нам нужно отвлечь большую часть вражеского войска от ворот. Нужно "пошуметь" в одном из участков. Лучшее начало - северо-запад, там находится некоторое количество осадных машин и ополчение... Клауд Баймо, вы что-то хотите сказать? - спросил лорд у рыцаря короны.
- Да, милорд. Я считаю, что для хаоса и для отвлечения врага как нельзя кстати подойдет воин с именем Фенриз Видарр. Его меч, его разум и сам он жаждет битвы и думаю, он сильно обрадуется порученной ему миссии. В первый день осады он очень сильно отличился, влетев во вражеский отряд и сразив десяток противников.
- Отлично. Фенриз Видарр пойдет на северо-запад... Далее, спустя некоторое время, когда большая часть обороняющихся уйдет защищать ту часть, мы должны начать очень сильный штурм северо-востока. Там у нас находятся рыцари и бОльшая часть осадных орудий. Вот тогда уже вся армия противника освободит юг крепости и сосредоточится на обороне северной части. И именно тогда к воротам, которые находятся на юго-востоке, подходит таран и разрушает ворота, в крепость входят рыцари, ополчение и сэр Рыцарь во главе элитного отряда южных воинов. В итоге, крепость станет нашей с максимальной вероятностью.
- Есть какие вопросы, господа? - спросил Клауд Ваймо.
- Никаких, сэр. - ответили командиры.
- Тогда, займитесь подготовкой к штурму. Завтра с рассветом будьте готовы услышать мой боевой рог, - сказал лорд Генрих Торвинт.

[Johny Bro]

Дэниэл. 12-13 день. Западный щит.
Стража докладывала, что в решительное наступление армия севера пока не собирается, лишь, словно муравьи, люди Торвинта возводят укрепления.
Военначальники Запада лишь с усмешкой смотрели на приготовления снаружи. Запасов оружия и продовольствия хватило бы на месяц осады, а стены твердыни не раз проверялись на прочность.
Но Дэниэла эти утверждения не сильно утешали, он понимал, что всё в этой политической партии не просто так.
Рунная магия подавлялась элитными воинами - антимагами. В пятнадцати из сорока отрядов было по одному такому воителю. Дэниэл лишь мельком смог разглядеть рунным зрением одного из них - небывалая рунная вязь сопровождала его, Дэниэл, который за долгое время научился различать руны, не мог сразу сказать, что за чудеса он видел.
Воины постоянно дежурили на стенах. Чтобы усталость не заслоняла рассудок, солдат меняли каждый час.
Ночью рунный маг не мог уснуть. Поняв, что все попытки придаться хотя бы дреме напрасны, Дэниэл вышел на улицу, где под светом горящего факела сидел, погруженный в свои размышления. Меха, согревали его, но влажный снег, который посыпался с небес этой ночью, словно слезы богов, в которых Дэниэл не верил, пробирал до костей...
Вдруг послышался рог! Крики солдат и лязг металла резко убил царившую тут несколько минут назад тишину.
- На северо-западные стены! Быстро, быстро, быстро! - выкрикивал командор, и ритмичный марш был ему ответом. Через секунду раздался громогласный удар камня о стены твердыни. Штурм начался...

[Now Diablolical]

День 13, осада Западного Щита.

   Ранним утром тринадцатого дня все орудия северо-западного гарнизона были готовы к бою, поэтому со штаба военачальников прибыл гонец с донесением о начале осады. Протрубил рог, возвещая о начале битвы и сразу же были приведены в действие катапульты. Снаряды этих орудий прочертили дугу в воздухе и обрушились на крепостные постройки и стену. Раздался грохот разбитой черепицы крыш зданий и крики перепуганных от неожиданности людей. Лучники выстраивались на стене в полной боевой готовности, а за ними пешие воины, так же готовые встретить врага.
   Почти до полудня не прекращались атаки катапульт, обрушивая на крепость свои каменные снаряды. Но эти атаки для крепости были не так страшны. Эта каменная твердыня может месяцами сдерживать подобные атаки и не поддаться врагу. Каменные стены дрожали от ударов снаряда, но существенных повреждений они не получали, только трескались на поверхности и оставляли вмятины. Защитники стен, державшие строй, расступались перед летящим на них снаряда, не поддаваясь ему, и снова возвращались в строй, с бесстрашием на своих лицах. Но северяне не пытались взять крепость подобной атакой. Они таким образом "ощупывали" её, пытаясь выявить слабые места на ней. И наиболее эффективнее было конечно же атаковать крепостные постройки, на которые снаряды влетали с грохотом и причиняли ущерб.
   Сигурд Лонгрейвен - главнокомандующий северо-западного гарнизона отдал приказ готовить лестницы и брать западную стену. Особенная форма крепости в виде креста носила не только символичный характер, но и тактичный. Северо-западные, северо-восточные, юго-западные и юго-восточные стены были наиболее опасны для осаждающих, ведь атака лучников там шла с двух стен. Поэтому верным решением было идти на приступ западной стены.
   Приступ на этот раз не будет таким опрометчивым, который был два дня назад. Инженеры и мастера сколотили из деревянных досок щиты чуть ли не во весь рост. Такими щитами вооружили наиболее крупных северян. С их помощью, бока несущих лестницы будут прикрыты, а над головой последние будут держать обычные щиты. Таким образом, будет создана максимальная защита от стрел врага и приблизиться к стене можно будет с минимальными потерями.
   Но другой проблемой было то, каким образом взобраться на стену, ограничив потери со стороны северян. Ведь лучники не будут так просто давать северянам считать ступени до вершины стены. Конечно, направленный огонь катапульт и лучников Колдстоуна на стену будет мешать защитникам, но это не опустит их боевой дух и защищать они будут с той же яростью.
   Главнокомандующий северо-западного гарнизона Сигурд сидел в своей палате за столом и раздумывал над этой проблемой. Ведь враг их был могущественный, битв им еще предстоит не мало, и сократить потери среди колдстоунцев ему необходимо настолько, насколько это возможно. Он перебирал в своих мыслях всевозможные действия, какие можно предпринять, но ничего более существенного ему не приходило в голову. Однако через некоторое время в его палату вошел рыцарь, сообщивший, что один из ополченцев желает его аудиенции. Сигурд позволил тому войти. И этим ополченцем оказался Фенриз Видарр...

[Now Diablolical]

Продолжение

   Три группы ополченцев с таким же количеством крепких и сделаных под размер стен лестницами были собраны. Выглядели они внушительно: больших размеров лестницы воины держали на одной руке, а на дугой щиты поднятые над головой; по бокам их прикрывали щитоносцы с прямоугольными щитами почти во весь рост. Сигурд Лонгрейвен вышел из своей палаты и теперь стоял на возвышении, наблюдая за ходом осады. Он отдал приказ трубить в рог, что означало идти ополченцам в наступление. После взмаха меча главнокомандующего, катапульты пустили свой залп на стены. Лучники, шедшие позади ополченцев, приблизившись на расстояние выстрела, так же начали прицельный залп по защитникам стен.
   Напряжение на стенах было велико. Под грохот каменных снарядов лучники отстреливали приближающихся к ним "бронированный" отряд ополченцев, а пешие воины стен прикрывали лучников от вражеских стрел и предупреждали об снарядах катапульт.
   Воины приблизились к стене. Стрелы били по их щитам. Со стен то и дело доносились грохот и крики людей. Все ополченцы стояли на ногах, только некоторым стрелы, проскочив в щели, больно ранили, но люди севера держались крепко.  
   Щитоносцы стали перегруппировываться, заслоняя щитами носильщиков лестниц, приступивших  к установке лестницы.
   Ножки лестницы были опущены на землю, стрелы стали бить яростнее. Крики павших издавались как со стен, так  и у его подножья. Одновременно с трёх групп носильщики навалились на лестницы, и они, подобно стрелкам часов уверенно приближались к стене. Но вторая лестница, та, что была посередине, приближалась заметно медленнее. А дело было в том, что на вершине был кто-то! И этим безумцем был никто иной, как Фенриз. Он все это время находился в задней части второй группы и нес лестницу, ожидая своего выхода, и который одобрил сам Сигурд. Сейчас Фенриз висел на вершине лестницы, сцепившись двумя руками за верхнюю ступень. Таким образом он представлял из себя легкую мишень, но большой щит, предусмотрительно выставленный на задней части лестницы, прикрывал его от вражеских стрел. Но кончено же он не был закрыт со всех сторон, и защитники стен, заметившие его, заволновались при виде приближающейся опасности, и нацелили на него свои луки.  
      Стрелы в смертельной близости просвистывали рядом с ним. Одна угодила ему в правое плечо, другая вскользь ударилась об его шлем и отлетела в сторону. С левой стороны его прикрывал небольшой щит взятый для подстраховки, в которого уже впилось несколько стрел. Первая и третья лестница уже прислонились к стене и по ним начали взбираться воины.
   Плечо Фенриза сильно болело,  но ярость, копившаяся в нем, заглушала боль. Вот уже лестница практически выравнилась... встала прямо... и...
  Лестница с шумным ударом о камень опустилась на стену.
   В лагере раздались восторженные крики северян, наблюдавших за взятием стены. Сигурд тут же приказал выдвигаться очередным отрядам ополченцев на взятие стены.
   А Фенриз в это время уже во всю творил хаос на стене, вызвав полнейшую сумятицу среди защитников стен. Его клинок напивался кровью и смертью вестхомцев, его малый щит разбивал их лица, а его раны быстро затягивались силой демонического меча. Он уже не разбирал правильно ли он наносит удары мечом, верно ли метит в цель, его это не заботило. Фенриз попросту, с яростной скоростью и размашистыми ударами, сломя голову рубил всех вестхомцев налево-направо.     Стрелы лучников северян стали поражать потерявших бдительность защитников. По лестнице один за другим взбирались и принимали участие в резне воины севера. Катапульты направили на противоположные стены.

   Полная свалка царила в западной части стен. Все больше северян и вестхомцев поднимались туда, устроив жестокую сечь на стенах. Люди один да другим падали, пораженные стрелой или мечом. Северо-западный гарнизон добился большого успеха, о чем главнокомандующий Сигурд незамедлил сообщить главному штабу, отправив гонца с вестью.

[Johny Bro]

Дэниэл. 13ый день. Вэстхом.
Штурм начался... Каменные снаряды один за одним вгрызались в отесанный камень стен, но те оставались неприступны. Слаженная военная машина запада успешно уклонялась от летящих снарядов. Потери были, но они были незначительны. Все складывалось очень даже удачно для запада. Но прозвучал рог. Тот самый рог, который ознаменовал наступление севера.
Три лестницы одна за одной вцепились в стену. Северные воины посеяли хаос в дисциплинированной армии севера. Потери начали стремительно рости, а стены не давали возможности для боевых маневров.
Удар снарядов о стены с другой стороны еще больше сломили мораль защитников. Почти все силы были стянуты к западной стене, так что восточная стена была взята рыцарями севера почти без потерь. Запад оказался окружен меж врагов...
Казалось, что все уже потеряно и хуже уже быть не могло, когда ворота содрогнулись под ударом тарана. Сейчас ворота были вообще без защиты - тактика севера была почти идеальна.
-Дэниэл, вам нужно укрыться к главном здании, через несколько минут тут будут враги.
-Это меня не интересует. Сколько антимагов живо? - слепой даже не смотрел на собеседника.
-В живых осталось 8 человек. Наши составляют уже почти тысячу человек. Отряд паладинов Света решил вступить в бой.
-Я присоединюсь к ним.
-Но, сэр, Малиг запретил вам участвовать в бою. - военный советник казалось был обеспокоен.
-Мне никто не может запретить. Где антимаги?
-Оставшиеся сейчас в бою у восточных стен. Всех у западных стен перебили.
-Почтим их память позже. Магия у западных стен сейчас работает?
-Да, но все маги противника расположены с востока, как утверждает разведка. Сэр, вы куда?

Но Дэниэла уже не заботили вопросы военного заместителя. Он направлялся к западной стене, по пути наблюдая когда рунные чернила станут видимы...

[Johny Bro]

Дэниэл, Фенриз. 13 день. Стены Западного щита.
Маг шел, аккуратно осматривая своим взглядом местность. Судя по тому, что маг видел, защитники еще не отдали стен, хотя все стремилось к этому.
Рукой же маг "прощупывал" тот момент, когда сила антимагов перестанет действовать.
Дэниэл, покрытый татуировками шел в своей повязке вверх по лестнице на замковую стену, она была огорожена с двух сторон зубчатыми инцизурами, а в ширину составляла метра два.
Влияние реликвий ослабло настолько, что Дэниэл начал покрываться каменной чешуей.
Вот мага заметили. С бешеным криком ополченец севера полетел на человека в каменном облачении. Спустя секунду его меч со звоном отскочил от каменной кожи мага, а сам хозяин издав непродолжительный крик, переходящий впоследствии в хрип, полетел со стены.
Каменная оболочка росла, но очень медленно, тем не менее топот каменных ног уже разносился почти уже на всю стену. Он не мог не привлечь внимания сражающихся.

Стены были взяты. Все больше и больше ополченцев северян поднимались на крепость и успешно отражали защиту пеших воинов запада. Особенно выделялся среди северян Фенриз, за которым с большой охотой шли его же товарищи, и словно бурное течение идет по каналу, так же они шли по стенам крепости, волной накрывая всех её защитников. И впереди этой волны, напролом через вражеский строй и создавая сумятицу среди защитников, Фенриз был ключом успеха и виновником торжества северян. Он рвал и метал всех, кто попадался ему на пути, не зная усталости и не боясь смерти. Меч рассекал вражескую плоть; его руки могучей силы поднимали врагов над головой и швыряли на их скопления, а то и вовсе через стены; плечом, словно тараном и попросту не зная страха, он крушил вражеский строй, что облегчало его товарищам, жителям деревень и окрестных городов Колдстоуна, и впервые оказавшиеся на войне, сечь разрозненных Фенризом воинов Вестхома.
   Ярость не царила на данный момент в Фенризе, а только бесстрашие вперемешку с восторгом и безумием. Проклятому мечу сейчас  незачем было разъяривать Фенриза, когда итак вокруг царил настоящий хаос, и кровью меч насыщался в полной мере.
   Но среди шума и грохота битвы, стал доноситься новый звук, неслыханный еще доселе Фенризом. И он нашел то, что его издавало.
   Некое каменное существо в дальнем конце стены стало приближаться к ним своей тяжелой поступью. Происхождение его Фенризу не было известно, но грозило оно явной опасностью для его товарищей. И один из них выскочил из толпы в приступе безумия прямо на это существо, видимо, вдохновленный подвигами Фенриза. Раздался бешеный крик, звон меча о камень и... Сжатый в каменной хватке за горло этим существом, северянин-ополченец полетел вниз со стены, больше не подавая признаков жизни.
   И теперь Фенриз был попросту вне себя от злобы и ярости, при виде такой картины гибели его соратника. В нем проснулся бывший командир и крикнув с раздираемой его злобой воинам позади него, чтобы те убирались отсюда вниз и не вмешивались в бой, он взорвался со своего места прямо на встречу новому врагу...

Маг шел медленно, но верно. Мокрый снег ложился на плечи каменного человека и оставался там.
Трудно сказать, какое чувство сейчас руководило Дэниэлом, то ли злость, то ли ненависть, но это не было яростью, маг был спокоен.
На встречу магу из толпы вражеского войска вырвался один смельчак. Дэниэл не обращал внимание ни на ярость бурлящую в воине, ни на его меч. Он поджидал, когда враг подойдет достаточно близко, а затем ударил наотмашь левой рукой налево.

Фенриз набрал просто огромную скорость для своих размеров и он уже был подобен валуну катившемуся по горе, который не возможно остановить, пока во что-то не врежется. Меч был крепко сжат в его правой руке; голова и туловище были выставлены вперед и словно прорезали воздух; из стиснутых зубов и ноздрей валил горячий пар, а в глазах читались намерения разорвать на части это каменное существо.
Фенриз на всей своей скорости нырнул под недооценивающий его удар существа, и врезался плечом прямо в его корпус, с намерением сбить того с ног.

Дэниэл недооценил своего противника. Перед ним был не обычный ополченец, рвущийся в бой за славой, а бывалый вояка, использующий ярость как силу, а не как отупляющий фактор.
Пролетев под рукой великан врезался в каменного голема. Несмотря на то, что каменный воин был раза в три тяжелее чем объятый яростью ополченец, такой удар оттолкнул Дэниэла, но он устоял на ногах.
Маг решил воспользоваться моментом и сделал попытку обхватить тело человека, чтобы заключить того в каменные тиски.

Так же и недооценил своего врага и Фенриз. Атака, которой он бы с легкостью сбил бы с ног обычного человека и переломала бы пару ребер, не произвела никакого эффекта на этот оживший утёс, а напротив, от неё пострадал сам Фенриз. Его левое плечо могло бы получить серьезный перелом, если бы не его пластинчатый нагрудник, прикрывавший так же и плечи, и взявшие немного на себя удар, и всё его натренированное тело и закаленное в бесчисленных битвах. Поэтому он отделался сильным ушибом и плечо теперь его болело. Проклятый меч  стал увеличивать ярость Фенриза, чтобы тот забыл о боли.
Но еще большим поводом для гнева было его неудобное положение, в котором он находился. Оба схватились друг с другом как борцы: Фенриз был в прежнем положении, обхватив живот существа и при этом охваченный последним со спины и сжатый в тиски, находясь таким образом под существом. Обычно Фенриз смог бы выйти из такого положения, если бы это не был бы противник, разительно превосходящий в силе и весе. А обычно бывало наоборот.
Руки существа все сильнее стискивали Фенриза, дышать становилось труднее. Попытки оттолкнуться ногами были тщетны. Но в его правой руке был меч, который до смерти принадлежал ему, и пока он жив, меч всегда будет с ним.
Рубящие удары в таком положении бесполезны. Поэтому он опустил клинок лезвием вниз и начал яро наносить колющие удары прямо по задней части голени существа, надеясь, что превосходная и вечная острота меча даст трещину в камне.

Как и в случае с Робаром, а точнее демоном внутри него, мертвая хватка голема очень помогала. Дэниэл почти выжимал сок из агрессивного ополченца. Каменные доспехи не росли более, скорее всего из-за влияния антимагов, но и этого было достаточно. Но потом что-то пошло не по плану. Воин своим мечом, отсекал куски гранитной породы, словно куски известяка. Меч Робара, искуссного  кузнеца не мог бы сравниться с этим идеальным орудием убийства. Еще один удар и он добрался бы до ноги мага, оставив скорее всего глубокую рану.
Дэниэл выгнулся, пытаясь оторвать безудержного война от земли, чтобы перекинуть его через себя в падении.

Действие Фенриза произвело эффект. Существу явно не нравится, когда ему отсекают камень, и ему явно не понравилось, что у Фенриза есть превосходный клинок демонической ковки, способный так же сечь камень. Его бросок через себя для Фенриза не был страшен. В нем присутствуют борцовские навыки, преподаваемые в некоторых секциях Колдстоуна. Он совершил кувырок после броска, хоть это далось ему трудновато, так как в легких совсем не оставалось воздуха. Развернувшись лицом к существу, Фенриз позволил себе немного отдышаться, чтобы привести дыхание в порядок.

[Now Diablolical]

Оба противника вновь стояли на ногах. Силуэт рун стоял перед Дэниэлом. Секунду Дэниэл позволил себе взглянуть на клинок противника - он переливал чуждыми для человеческих материалов рунами. Выводы делать время не позволяло. Каменная плоть хоть и зарастала вновь, но медленнее чем обычно. Голем рванул на противника, каждый шаг издавал грохот. Дениэл рассчитывал на контактный прием, который показал ему Долориан: врезаться правым плечом, левым локтем снизу вверх по ребрам и хук освободившейся правой в живот. Благо каменная кожа давала ему шанс раскрыться без риска быть убитым.

В Фенризе все еще оставались некоторые превосходства над существом, а именно в скорости, проворности и габаритам. Он был наголову выше существа, но в ширь меньше.
Фенриз уклонился в левую сторону от разогнавшегося существа с ударом правого плеча, занес меч влево и рубанул наискосок вправо по лопатке существа.

Несмотря на то, что каменный "костюм" полностью повторял все движения его владельца с той же, свойственной человеку скоростью, маг проигрывал воину в скорости. Дэниэл был дипломатом, а не воякой... Плечо пролетело мимо, а локоть лишь едва чирканул воителя, а затем...
... Клинок прорезал породу, словно нож масло. Лезвие демонического меча коснулось плоти, но застряло в камне. Этим попытался воспользоваться маг - правой рукой он попытался схватить руку с мечом, чтобы, повернувшись к войну спиной перекинуть его за руку через плечо.

Каменные культяпки существа сцепили жестчайшей хваткой правую руку Фенриза, сжимавшую Блодстокн. Перекрутившись, каменный монстр стал спиной к Фенризу и положил сжатую руку на плечо, готовясь перебросить через себя (меч во время перекрутки освободился от камня). Фенриза поразило то, что это существо знает человеческие приемы борьбы! Но он не стал ломать над этим свою голову. Он обхватил голову существа левой рукой под подбородком и кадыком, зацепил своей ногой ногу монстра и таким образом не давая довершить прием.

Прием не удавался. Будь маг сейчас на пике своих способностей, он бы просто сумел порвать человека. Но сейчас приходилось придумывать что-то другое. Дэниэл, не отпуская своей правой рукой вооруженной руки, левой рукой начертил в воздухе руну и за спиной сражающихся выросла тонкая стена. "Будь прокляты антимаги" - в этот момент думалось рунному магу. Голем прыгнул спиной в сотворенную им же стену, норовя раздавить человека.

Очередное удивление нашло на Фенриза. Мало того, что существо дерется как человек, так он еще и колдует! Фенриз является воином до мозга костей и ничего не смыслит в чародействе.
После колдовского движения рукой существа, за с  спиной сражавшихся выросла стена. Монстр прыжком хотел разбить об неё Фенриза, но тот вовремя подставил ноги, упершись ими об стенку.

Все так же не выпуская руки с опасным для камня мечом, маг просто продолжал вдавливать человека в стену всей своей каменной массой, параллельно укрепляя стену, благо рука на шее никак не влияла на дыхание "управляющего" гранитной махиной.

Вес существа трижды превосходил вес Фенриза, но на сильные ноги воина, который находился в горизонтальном положении между стенкой и существом, не приходился весь вес последнего, и он успешно сдерживал натиск. Но долго находиться в таком положении нельзя. Он попробовал потянуть правую руку на себя, однако каменная хватка была сильнее. Но его левая рука оставалась свободной. Высвободив её из обхвата головы существа, он моментально перехватил меч с правой руки, опустил его острием вниз и начал яро колоть по рукам существа, удерживающие правую руку Фенриза.

Продолжая правой рукой держать руку "застрявшего" между големом и стеной, Дэниэл вместе с полуразворотом назад через левое плечо, нанес удар локтем назад снизу вверх.

Сильный удар пришелся ему по груди. У Фенриза все поплыло перед глазами, силы стали его оставлять, а сознание покидало его. И положение воина было ужасно: правая рука в виде куриного крылышка, меч опущен на землю, а тело вяло удерживалось на ногах. Но это продолжалось лишь некоторое мгновение. Внезапный приступ ярости, провожаемый оглушительным рёвом, просто взорвало Фенриза. Резким движением и большущей силой он отдернул свою правую руку от каменного захвата и что есть сил рубанул мечом левой рукой наискосок вправо прямо по голове загадочного монстра.

Оборот, последующий за ударом, можно сказать, спас Дэниэла, ибо правая рука вышла на блок удара. Предплечье каменного великана пустило медленно зарастающую трещину, а меч вновь попробовал крови.

Но этой капли крови было недостаточно, и Фенриза теперь уже не остановить. После этого удара наискосок вправо, последовал удар наискосок влево, но уже правой рукой, которая перехватила меч.

Дэниэлу было тяжело признать, что при всей его силе - противник превосходил его в мастерстве. Это очень сильно ударяло по самолюбию одичавшего мага.
Голем отпрыгнул от удара, вмиг нарисовав руну, которая воплощает в бытие каменную стену.
Этот бой был проигран, поэтому маг поспешил удалиться.
Быстро прокручивая мысли уже скинувший каменное одеяние маг начал спускаться со стены, создавая под руки и ноги каменные наросты. Эта стена была безопасна для отступления. Плечо и предплечье, задетые демоническим клинком, болели, но маг, разозленный своим поражением старался их не замечать.
Рунное зрение давало преимущество магу, поэтому, обходя любых людей, которых он мог видеть, маг добирался к конным стоянкам. Сила антимагов тут ослабевала, поэтому, попытайся кто-нибудь поймать его тут, пусть даже тот крепкий воин, ему мало не покажется.

[Now Diablolical]

Стены крепости, Фенриз Видарр.

Внезапно выросшая перед Фенризом каменная стена преградила разъяренному воину наступление на каменное нечто, но ничуть его не остановило. Ухватившись за верхний край, он живо забрался на колдовскую стенку, но вдруг замер, увидев не существа, а отступающего с места сражения некоего человека. Воин быстро сообразил по каменным скорлупкам на земле, что это он был в личине некоего существа и все его вопросы были разом решены. Но сидеть и обдумывать над этим он не намеревался, и тут же слез с созданной стенки этого человека, живо и яро помчавшись за ним. Но перед воином выросла еще одна стенка, ударившись об которую лицом, его просто разозлило. Перебравшись через неё, он увидел еще одну, уже большим размером, чем предыдущие, а после неё ещё большую.
Ярость Видарра стала стихать, так как за этим колдуном он явно не угнался бы. Вдруг он почувствовал себя утомленным; левое плечо дало знать о себе, вместе с запястьем правой руки, на которую пришлась тяжелая каменная хватка. Но продолжалось это не долго. Меч Блодстокн побуждал Фенриза, что от этой боли можно избавиться, достаточно лишь испить ему крови. И снова в диком и необузданном воине Видарре начала вскипать ярость. А еще большим толчком стал этот ушедший чародей, убивший одного из его товарищей. Вся злоба от одной только мысли об этом вылилась на громогласный рев и слова "Мы еще встретимся!", адресованные ушедшему чародею, с которым он еще собирается схлестнуться в битве и отомстить за убитого товарища.

Повернувшись обратно, Фенриз пошел дальше, на встречу своим соратникам, чтобы продолжить сечь защитников этой крепости и захватить её у пораженного врага...

[Avaunt Garde]

Робар. Вестхом.

   Удаленные звуки битвы возвещали о том, что юг твердыни свободен. Робар велел привести к воротам таран и открыть ворота. Защитников здесь действительно почти не осталось. А те, кто остались, побоялись в малом количестве противодействовать тем, кто так старательно рушил ворота в Западный Щит. Удар. И врата сотряснулись. Снова удар. Врата стали поддаваться. И последний удар, вдвое сильнее прежних, снес врата. Элитный отряд ворвался и уничтожил тех, кто все таки попытался отбиться, остальные побежали на север - предупредить...
   Робар насладился первым успехом на войне и... ничего. Он не знал, что делать после открытия врат. Об этом не говорили на совете. Наверное, нужна помощь на севере... И впрямь, ополчение и рыцари, что пришли с юга - пошли на север крепости, чтобы зажать обороняющихся меж молотом и наковальней.

[Аилен]

Восточная стена Западного Щита. Аилен с отрядом магов.
Отряд магов и горстка ополченцев все еще стояли у подножия восточной стены. В крепости уже началась бойня, лязг стали и крики умирающих душ было слышно даже за пределами стен. Солнце ярко светило в лица воинам севера, согревая тела в которых уже мерзла душа. Никто не проронил и слова, ополченцы сильно нервничали и дергались при каждом новом крике за стенами, но маги не падали духом, как и Лори с Чином. Аилен все больше убеждался в том, что тревога в его сознании не утихнет, пока бой не окончится, но они ничего не могли сделать, пока антимагия работала.
В определенный момент маги почувствовали брешь в защите от магии, видимо антимагов убили. Не медля ни секунды Болгер подтянул штаны и быстро побежал к стене, остальные молча побежали за ним, но держались позади. Стена была уже в нескольких метрах, но маг земли не сбавлял темп, ополченцы сбавили темп, но маги бежали вперед. И вот стена уже в одном шаге и Болгер с разбегу бьет прямо в нее кулаком. Со стены посыпались мелкие камни и пыль, от кулака мага пошли трещины, ополченцы сделали пару шагов назад.
- Эххх, старею. - С этими словами Болгер ударил другой рукой в то же место, закончив задуманное, в стене образовалась брешь, армия туда не прошла бы, а отряд запросто.
Внутри их уже ждал отряд западных воинов, но никто не решался вступить в бой с теми, кто голыми руками пробил дыру в стене.
- Позвольте я начну. - Зак размял кулаки.
Маг огня вросился вперед с пламенными руками, на бегу от направил поток огня прямо в строй врагу, те прятались за щитами, но это спасло не всех, строй был разбит. Тогда Веннгейер и Довир тоже кинулись в драку. Маг ветра стрелял воздухом под большим давлением, создавай подобия сверхострых лезвий, которые разрезали врагов даже через кольчугу. Довир научился создавать создавать воду из воздуха и тоже резал врагов, только водой. Остальные не вступали в бой, лишь ополчение подошло на подмогу, воодушевившись хорошим началом для севера.
Маги прорывались все дальше и дальше через трупы врагов, творя настоящий хаос на восточной стороне крепости. Аилен вступил в бой, стараясь убить как можно больше. То, что подступало к его разуму сейчас было ближе всего, но маг вовремя успевал опомнится, но все равно чувствовал сильное желание убивать. Буквально через полтора часа бойни, на восточной стороне враг был почти подавлен, но рано было радоваться... Когда маги решили предоставить закончить дело ополченцам севера, неподалеку послышались их крики. Со стороны криков вышли пятнадцать Паладинов Света, а за ними еще тридцать воинов запада. Паладины были в тяжелых стальных доспехах, переливающимися золотым светом, будто свет этот отражался от неспокойной воды. Вооружены они были щитом и глефами. При виде их, Энни сделала шаг вперед.
- Кто это? - Спросил Аилен.
- Паладины... - С ненавистью на устах произнесла Энни.
- Я так понимаю это серьезные ребята. - Аилен уже готовился к схватке.
- Я сама с ними разберусь, займитесь остальными.
- Что? Ты не много не себя берешь? Ты их ослепишь что ли? - Аилен был удивлен и недоволен рухнувшей надежде на хороших бой.
- Оставь ее, у нее с ними свои счеты. - Болгер положил руку на плечо капитана.
- Мой отец был одним из них, но его убили за утверждение в том, что сила паладина идет не от Бога, а от него самого. - Сказала Энни сделав второй шаг. - Я покажу им чья вера сильнее! - Магесса света сложила руки перед собой и закрыла глаза, через мгновение она открыла глаза которые переливались энергией света, раздвинула руки в разные стороны и начиная с головы, ее тело начало покрываться слоем слепящего света, заставив магов прищурится, когда свет погас Энни стояла в медных доспехах,переливающихся золотой энергией, которые немного отличались от тяжелых доспехов паладинов, но лишь тем, что ее был более изящный и не громоздкий, он лишь подчеркивал фигуру прекрасной магессы. Большая часть доспеха прилегала к ее телу словно кожаная куртка, но наплечники, наколенники, сапоги и перчатки были похожи на нечто кристаллическое и уже не смахивали на "вторую кожу", а наоборот были как латные доспехи. Шлем же был с крыльями птицы по бокам и с открытым лицом, лишь переносицу закрывал тонкий конус.  Так же посох у нее за спиной превратился в глефу, у которой с внутренней стороны были зазубрины в виде клыков, а лезвие было полукруглым.
- Черт возьми! Она паладин?! - Воскликнул Аилен.
- Не скажу что это так, но сила ее свет... - Сказал Болгер идя в сторону воинов запада. - Не будем ей мешать.
Все пошли за магом камня и вступили в бой.
- Ты тот самый Медный Еретик, паладин без щита, о котором идут слухи, чтож ты смелая девченка, но от нас пощады не жди. - Сказал один из паладинов.
- Взаимно. - Энни бросилась вперед, выставив глефу перед собой.
Несмотря на медных доспех, ее скорость была невероятной, она славно парила над полем боя, оставляя за собой след из энергии света. На этой скорости она влетела глефой в одного из паладинов, но тот защитился щитом, но все равно проехал пол метра но прямых ногах. Паладин рядом направил глефу в сторону противника, но Энни отскочила быстрее, чем удар достиг цели. Воины света нарушили строй и начали окружать магессу. Она же стояла в боевой стойке, ожидая атаки. Двое паладинов, спереди и сзади, кинулись в бой, Энни сделала сальто назад, отбив атаку того, что спереди, а затем и того, что сзади. Их глефы были отбиты, а значит пока атаковать. Девушка в прыжке махнула оружием наотмашь, радиус атаки огромен, поэтому удар пришелся прямо врагу в голову, тот отлетел в стену от такого удара, но остался жить, энергия света делает их доспеха почти непробиваемыми, а тела более крепкими. Долго не раздумывая Энни кинулась на второго соперника, скорость позволяла зайти сзади и так это и произошло, толчок в спину и последующий удар глефой прямо в лицо, лишил паладина жизни. Рывок к следующей жертве, на такой скорости ее не успели даже заметить, Энни правой рукой взяла паладина прямо за лицо и не сбавляя темпа отправила его в стену, пробив ее, потерпевших лежал без сознания в чей то уборной. Паладины перешли в наступление все разом, Энни пыталась увернутся и оборонятся, но их было слишком много, ее ранили несколько раз и тоже отправили в стену.
Энни сидела оперевшись на треснутую стену, для нее время будто замедлилось, паладины сломя голову бежали на нее, выставив глефы. "Неужели это конец? Я так долго тренировалась для этого дня и проиграю своим врагам? Как жаль..." - Она закрыла глаза. Прошло около десяти секунд, но она еще жива, открыв глаза магесса увидела перед собой каменную стену и всех своих друзей, стоявших лицом к стене, которая вот вот рухнет под натиском воинов света. Аилен стоял прямо перед ней, протянув руку.
- Отныне тебе не обязательно делать все в одиночку. - Он улыбнулся. - Ведь теперь у тебя есть друзья!
Энни была немного шокирована, но взяла руку и встала.
- Было ошибкой оставлять тебя одну против такого врага, теперь тебя никогда не оставят одну! - Аилен уже был серьезен.
- Теперь и я покажу на что способна! - Воскликнула Лори. Она достала рукоятку от меча с необычной гардой, она была высокая, почти треть от самой рукоятки, снизу гарды были круглые отверстия, Лори достала из сумки три маленьких колбочки с разноцветными жидкостями и вставила их в эти отверстия, и их рукоятки вырвался клинок, будто огненный, но серебряного цвета. - Это алхимический клинок, разработка моего отца, теперь я не буду обузой.
- Ну что? Покажем им силу нашей веры! - Воскликнул Аилен и с этими словами стена рухнула.

[FaceR]

Тринадцатый день месяца. Лес около Западного Щита.
«Бежать!»
   Очнулся Люпус следующим вечером. Сквозь головную боль пробивались звуки сечи. Удивительно, но этот яростный шум в данной ситуации не наводил ужас, а наоборот отгонял его. В этом пустом и зловещем месте, в коем так долго дикое существо творило свои деяния, самым страшным могла показаться тишина. Гробовая.    Пытаясь не обращать внимания на слабость и неприятный зуд в мышцах, человек встал, и поспешил найти какую-нибудь тропу, чтобы убраться отсюда. На дороге ему встречались разлагающиеся картины смерти, которые он видел еще вчера, и они наводили на него ужас. Он ускорялся, пробираясь сквозь мертвые ветви кустарника, пытаясь не смотреть на обезображенные трупы животных. Сейчас у него не было никаких чувств: ни жалости, ни стыда, ни каких-либо душевных терзаний. Единственно он чувствовал страх и боль, и, словно злые погонщики, они стегали его плетьми и били шпорами, прогоняя из оскверненного алтаря природы.    Отыскав тропинку, Люпус побежал по ней так быстро, как только ему позволяло его состояние.  Ему было все равно, какая сторона откроется перед ним: дорога к горам на севере, город на юге, побережье на западе, или степи на востоке, скрывающие тракт. Тут ему вспомнился вчерашний день: на востоке разбит лагерь армии. Люпус не знал даже, чья эта армия, но вряд ли ему стоило появляться там. Еще раз его сознание нарушили лязг, крики – песни битвы. «Значит, война уже началась».    Цель была близка: метрах в ста, меж деревьев, засиял спасительный просвет. Люпус направился было к нему напрямик, но препятствие под ногами, если так можно сказать, исходя из размеров, превышающих рост человека, заставило его остановиться. Страх еще сильнее окатил его, словно ледяной водой из ведра: перед ним, в небольшой низине, лежала туша огромного медведя. Его мертвое тело было испещрено глубокими царапинами, а толстая крепкая шея была перегрызена так, что голова едва ли смогла бы остаться на плечах зверя, встань он сейчас. «Что же я?»    Покинув Мертвый Лес, Люпус почувствовал небольшое облегчение, но оставаться на окраине он не мог. Он остановился только чтобы осмотреться. Оказалось, что он бежал на юг, перед ним открылись просторы, которые он уже не раз пересекал. Земля была покрыта тонким слоем снега, и с неба падали маленькие узорчатые хлопья. Это придавало немного спокойствия, чувство очищения. Где то там впереди, за вечерней мглой, возвышался Вестхом. Солнце уже садилось. На юго-востоке кипел бой. Люди, как муравьи, обступили стены крепости. Кто то лез по лестницам. На стенах уже не было обороняющихся, лишь местами были видны силуэты одиноко сражающихся фигурок людей. Следы битвы были довольно странными: в одном месте Люпус заметил на крепостных стенах еще стены, не очень высокие, необычные, не сложенные из камня, а какие-то естественные, сплошные; в другом месте прямо на крепостной стене, у самой земли, зияла небольшая брешь, от которой исходили паутиной трещины, словно от ударов тарана. «Что за таран смог проложил путь прямо в стене?» Это удивляло Люпуса, но расспрашивать и интересоваться было не у кого и некогда. Он стал думать, что делать дальше.

В то же время. Вестхом.

   Эта мысль уже давно закралась в его маленькую, но едва ли глупую голову. Все бросили его! Все! А кто – эти «все»? Он никого не знал совершенно  в этом чужом мире. Один единственный знакомый, близкий человек, который взял под опеку, забрал из родных земель, завел в незнакомый город, и случайный человек, который обещал присмотреть. От первого уже очень давно не было известий, второй тоже неожиданно пропал около недели назад. Что ему оставалось делать? Учиться с незнакомыми и чужими людьми, недоброжелательными к нему, жить в этом искусственном городе? Одному? Он будет бежать. Эта мысль уже давно закралась в его маленькую голову.    Последние дня три-четыре Альф собирал вещи. Своих вещей, конечно же, у него было совсем немного, но он же не мог уйти так, налегке, прямиком в пасть полной неизвестности, огромной, мрачно и терпеливо поджидающей за последними воротами города? Каждый день после общего обеда он проскакивал на кухню мимо поварихи Люси, огромной, как заморский тролль, о которых он знал из рассказов отчима, чтобы украсть немного сухарей, хлеба, вяленого мяса – продуктов, которые могли долго храниться. Он набивал себе карманы, а потом расправлял рубаху, так, чтобы кража не была обнаружена, затем незаметно смешивался в толпе остальных ребят и спешил в свою комнату, перепрятать провизию под кровать. За раз он не мог унести много, но за несколько дней ему удалось накопить достаточное на первое время количество еды. Он понимал, что его ждет жесткий режим, при котором провиант придется экономить, поэтому за завтраком, обедом и ужином он ел половину порций, что приводило Люси в бешенство. «Если у нас здесь и есть свинья, то только одна, и это ты! Или я должна доедать за тобой, щенок?!» Дети смеялись, а Альф терпеливо ждал, когда все отвлекутся на свои дела, а потом пробирался на кухню. На вечернее чаепитие перед сном он не ходил совсем.
   Сегодня был день стирки. Вещи у учащихся собирали, чтобы привести в порядок, почистить, подшить. Это был самый удачный день для начала путешествия. За ужином Альф набил карманы найденными яблоками и вареной рыбой вместо сухарей  – на первое время. Затем он убрался в своей комнатке, заправил постель, сложил учебники на столе. Он уже умел читать, и ему жутко хотелось взять все с собой, но совесть ему не позволила пойти на такое наглое воровство, к тому же, это было бы лишней ношей. Он взял только хрестоматию, и еще у него был его букварь. Все складывал в казенный рюкзак, который ему так же предоставили тут. Одежду одел свою, но ученическую тоже забрал – она лишней не будет. Перочинный ножичек кинул в рюкзак, а каменный кинжал причудливой ассиметричной формы, подаренный Дэниэлом,  заткнул за поясок, подаренный когда-то давно матерью. Альф не сомневался в этом кинжале: он часто игрался им, когда было скучно, и знал, насколько он крепок, и с какой легкостью он входил, падая, в деревянную парту. Какое ни какое, а оружие. Поздно вечером менялся старожила, который нес пост на входе в учебное заведение, и в этот промежуток времени Альф выскочил на внутреннюю площадь перед цитаделью. Самым трудным теперь было пройти мимо стражников у ворот.
- Эй, парень, ты куда это?
   Альф был готов к этому, но страх все равно его окутал. Мальчик покопался в кармане, откуда извлек небольшую карточку. С ней ему очень повезло. Он видел такие карточки чуть ли не у всех стражей в этой области города. На ней было написано «Пропуск». Однажды один из караульных забыл ее на столе, когда менялся на посту, и Альф не дал ей запылиться. Он надеялся, что это поможет. - Я по поручению господина В-вэйндера. – Это имя мальчик услышал как-то из разговоров патрульных. Он вообще не знал, кто это, но догадывался, что персона важная, и причастна к страже. Наверное, что то типа ее начальства.
- Вэйндера? Ну и ну. Откуда у тебя карточка стражника цитадели?
- Г-говорю ж, по-по-поручению, - испуганно произнес Альф. А потом решил вдруг добавить:
- П-подробности велено не разг-глашать.
- Хм. Ну что же, иди, порученец. Да смотри, не проговорись ни кому о задании.
   Воины засмеялись. Альф прошел мимо них, не обращая внимания, но ускоряя шаг. К смеху он привык.
   Остальные заставы всех городских стен пройти не составляло труда: там никто не проверял выходящих.
   На площади торговых рядов он нашел колодец, и набрал большую флягу воды. Ее он успел стащить на военном складе, когда их с другими учащимися водили на экскурсию. Людей было мало, торговый лавки сворачивались. Солнце уже низко опустилось к горизонту, и ее лучи не проходили в город через мощные крепостные стены. На пути из города оставалась лишь одна опасность: последняя городская область, которая в позднее время становилось оплотом преступности.
   Тут было по-настоящему страшно. Альф шел быстро по краю грязных дорог, вдоль стен. Проходил мимо лохматых, страшных, улыбающихся беззубым оскалом, или угрюмых и молчаливых нищих, которые чуть ли не через каждые пятьдесят метров встречались на мощеных тротуарах. На перекрестках приходилось проходить мимо групп куртизанок, которые смеялись, заметив его, и окликивали. Альф боялся оглядываться, и ускорял шаг. Встречались и прохожие, вроде бы нормальной внешности и поведения, но и они здесь внушали страх. Один раз Альф заметил идущего навстречу высокого человека в капюшоне.  Он был подобен тени, и лишь лезвие кинжала сверкало в лунном свете на его поясе. Мальчик заметил его слишком поздно и не успел отойди на достаточное расстояние, чтобы обойти. Тот же, как будто тоже не заметил Альфа: он не посторонился и столкнулся с мальчиком, сбив его с ног. Когда Альф испуганно встал, он заметил скользящую фигуру прохожего уже метрах в двадцати от него.    Спустя некоторое время, которое тянулось, казалось, вечность, Альф вышел из города. Просторы, открывшиеся ему, сияли белым светом луны, который отражал легкий слой выпавшего снега. Конечно, Альф уже видел, здесь, на западе, как падает снег, но в городе он сразу же таял, поэтому картина заснеженных лугов и полей не смогла оставить его без восхищения. Но он заметил, как настороженно переглянулись часовые, поэтому не останавливаясь поспешил уйти вдаль по тракту. Минут через десять он оглянулся: на вершине холма, уже на приличном расстоянии, возвышалась стена Вестхома, а за ними сгрудилась вечерняя мгла. Он думал, что в это мгновение он один смотрит на этот город, а весь мир готовится ко сну. Ему тоже нужно было думать о ночлеге, он оглянулся. Недалеко виднелся небольшой кусочек молодой рощицы. Страх опять подступил к Альфу. Теперь ему казалось, что он зря затеял все это, что он не справится и погибнет, что он совершенно не знает, что делать, и даже эта ночь, первое препятствие на его пути, смогло заставить его врасплох. Минуту он стоял, напуганный, затем переборол себя, сошел с тракта и отправился к роще.