Сообщений в теме: 714

[Johny Bro]

24ый день. После установки лагеря.
Как и положенно в таких ситуациях - лагерь гудел. Всего несколько часов назад из ниоткуда возник город из палаток. Всем что-то было нужно. Одни стояли в очереди за только-что приготовленной похлебкой, другие уже без устали возводили осадные орудия, третьи латали доспехи, кто-то просто отдыхал.
По уже сложившейся традиции Торвинт выступал перед толпой. Его речи были звучны и складны, словно сотня ораторов трудилась над его текстами. А может причина складности была в чем-то другом? Так или иначе Торвинт мог зажечь сердца людей...
Осада начнется завтра. Молниеносное нападение... Вот на что делает ставку правитель севера.
Сразу после речи Генрих попросил найти Робара Тувора и Фенриза Видарра, к этим бойцам у него было особое поручение...

Этим же днем Союз отправил гонца в Вестхом... Но дальше стены его не пустили. Город четырех стен ощетинился наглухо...

25ый день. Рассвет.
Боевой рог с каждой стороны огласил начало осады. Воины Союза под командованием Клауда начали свое наступление...

[Avaunt Garde]

24 день. Робар и Генрих.

-Зайдите. - Генрих Торвинт позвал стоящего вне палатки Робара.
- Звали, милорд? - рыцарь преклонил колено.
-Встань. - Торвинт был без доспехов и парадных одеяний, одет в простую, но комфортную тряпичную одежду. - Ты ведь знаешь, что завтра будет?
- Битва, милорд? - Робар же был в доспехах, которые привез его брат.
- Да, она. А ты знаешь, почему воинов поведет Клауд а не я?
- Я... - рыцарь замешкался, едва не сказав глупость. - Я не знаю, милорд.
- Сомневаешься ли ты в моей храбрости?
- Ни в коем случае, милорд, - Робар снова замешкался и едва снова не припал на колено.
- Будь со мной на равных, Буйвол! - Генрих повысил на миг голос.
- Ладно, буду, милорд, - рыцарь подбодрился и как будто похрабрел.
- Завтра мы с тобой будем сражаться плечом к плечу... - Правитель сделал паузу, ожидая, выскажет ли что-то рыцарь.
Робар молчал. Торвинт отошел от Робара и направился к наспех сделанному деревянному столу.
-Подойди.
Робар подошел и увидел на столе развернутый лист. На нем был чертеж, судя по всему, план.
-Тут план Вестхома, добытый нашими разведчиками... Этим источникам можно доверять... Я доверяю тебе и знаю твое проклятие. Я верю, что ты можешь его контролировать... И оно нам понадобится. Ты готов? - Генрих Торвинт взглянул в глаза Робара Тувора.
Рыцарь и лорд встретились взглядами. Робар осмотрел план города и понял...
- Клауд ведет войско в осаду не для того, чтобы наша армия захватила город, так ведь?
- Ты мудр, Робар. Теперь я тебе скажу то, что знают лишь единицы. - глаза правителя сверкнули пламенем, что отразился от факела... - Малиг - высший демон... Как только я сражу его своим кинжалом... - Генрих подошел к оружейной стойке и оголил часть своего клинка, чтобы взглянуть на него... - Как только Малиг будет мертв, демоническое наваждение спадет с граждан Вестхома...
  Робар взглянул на правителя, не смея прервать его.
-Несмотря на могущество демона - он слаб... Но он трус... Его про'клятые паладины будут защищать дворец демона до последней капли своей крови... Здесь и понадобиться твой внутренний зверь... Я знаю, что ты его держишь специально для врага, как и твой предок... Я знаю - ты не подведешь.
- Не подведу, милорд, - произнес Робар, как будто его собеседник нуждался в подтверждении слов.
-С нами пойдут лучшие бойцы. Те кто смогут пробраться и не привлечь внимание. Оставшиеся Снежные воины и лучшие из Саноатцев пойдут с нами... - тут лорд усмехнулся, - Кроме двоих: огромного и железного. Я могу на них рассчитывать так же как и на тебя?
- Я ручаюсь за них.
-Завтра, за час до рассвета жду тебя, и твою армию в этой палате. В полном облачении.
- Непременно приду, милорд, - ответил Робар, а затем, поклонившись, вышел из шатра.

[Johny Bro]

Дэниэл. 23ий день.

Утро рунного мага началось с того, что его вызвал Малиг...

... Из покоев правителя рунный маг вышел без лица. Малиг Первый рассказал очень многое. Возможно это было правдой, а может быть все было выдумкой хитроумного демона, который словно марионетками играл людьми. Время покажет...
Перед тем, как отправиться выполнить поручение правителя запада, рунный маг отправился навестить товарища. Благо это было недалеко.
-Как сейчас себя чувствуешь, Люпус?
Люпус заметил знакомого человека и оживился. Не здороваясь, он подскочил и схватил мага за плечи.
- Дэниэл, скажи им, что я чертовски здоров. Они не выпускают меня. Я бы ушел сам, но сейчас не стоит шуметь. Дэн, они делают со мной ужасные вещи!
-Александра не сделает зла. Она залечила мне глаза. - маг приподнял свою повязку продемонстрировав свои раны.
Люпус увидел скрытое за тряпичной повязкой, и по его коже пронесся неприятный, будоражащий холодок. Многое оборотень повидал, гораздо более пугающее и отвратительное, от чего разум любого человека мог помутнеть, но сейчас почему-то в голову Люпуса ударило много более сильное впечатление. Он отвел взгляд и перевел тему.
- Есть какие-то новости? Я не буду торчать здесь слишком долго, ты знаешь.
-Есть. Тебя никто не держит. Долориан, с разрешения Малига дал добро на твои метаморфозы. Волк нынче защитник Вестхома. Это было во-первых... А во-вторых... - Дэниэл набрал воздуха в легкие. - Мне надо уйти...
Люпус насторожился.
- Уйти? Куда?
- Не могу сейчас ответить. Малиг просил не говорить.
- Да кто вообще этот ваш Малиг? Я ведь... Те, что с севера, поговаривают, что он демон. Действительно, скрытая личность. Как ты общаешься с ним? Я даже не знаю, на чьей стороне решил сражаться. Единственный, кого я знаю здесь, это ты.
- Если все, что мне известно - правда, то ты на верной стороне. Если ты решишь, что твой путь вместе со мной, то в городе тебя держать не будут. - Маг поправил повязку. - Мне нет смысла оставаться. Я в любом случае ухожу... - рунный художник направился к двери, но остановился. - Что ты выберешь?
Люпус задумался. Наверное, ему повезло, что маг не видел его тела. Отвернув рукав, оборотень взглянул налитыми огненными красками глазами на свое запястье, испещренное красными набухшими венами.
- Боюсь, что что-то... у меня тоже есть дорога, с которой я свернул, не пройдя до конца. Я найду тебя. Еще свидимся, Дэниэл.
-До встречи... - Дэниэл хотел быть более многословным, но словно комок подступил к горлу. Он единственный, кому Малиг рассказал все. Он понимал, что может случиться дальше. Верил, что этого не будет, но все-равно боялся.
Затем он вышел из помещения.
Холодный поток зимнего воздуха пронесся по пустой комнате из раскрытого окна. И застыло молчание.

[Blackout]

24ый день, Палаты Лорда. Фенриз Видарр.

- Заходи. - Клауд пригласил стоящего на улице воина в палатку лорда.
- Почту за честь, - Фенриз поклонился Клауду и вошел в обширную палату его величества.
- Тот самый Фенриз... - Торвинт сделал паузу, воина же он встречал почти при параде. - Который за свое безумство был выгнан из города, но вернулся, когда городу это было нужно?
- Я люблю свою страну всей своей душой, мой Лорд, и я всегда готов отдать стране свою жизнь. - Фенриз припал перед Торвинтом на одно колено, - Изгнание для меня было тяжким испытанием.
-Ты отлично показал себя на штурме Щита, Фенриз. Готов ли ты показать себя снова?
- Всегда готов! - тут он выпрямился во весь свой внушительный рост, показывая всем своим внешним видом абсолютную готовность к любым трудностям.
-Ты ведь знаешь, что город накрывает аура антимагии, а маги - одно из самых сильных наших козырей?
   Фенриз поморщился при упоминании магии, не перенося её.
- Что мне нужно сделать?
-А вот это тебе объяснит Клауд. Вы служили вмесет, насколько я помню.
   В этот момент к столу с картами подошел первый рыцарь.
-Это будет опасно, Видарр. Но работенка как раз по тебе. - Клауд сделал паузу, чтобы Фенриз успел подойти. - Все артефакты будут находиться на башнях и будут сильно охраняться. Ты должен будешь взобраться на башню, уничтожить артефакт и подать сигнал... - Рыцарь сделал продолжительную паузу, но потом вновь продолжил. - Кроме тебя никто за это не возьмется. Есть идеи?
   Фенриз прокрутил в голове все возможные варианты по опасной вылазке на башню. И один из этих вариантов был самым подходящим, но при этом, не слишком надёжным.
- У меня есть одна удивительная вещица, подаренная знакомым гномом. С помощью неё я способен мигом забраться на башню... Но я еще не испытывал её на деле. Если же всё пройдет без помех, то я вмиг выполню ваше поручение.
   Клауд пронизывал Фенриза своим взглядом.
- Надеюсь ты знаешь, что делаешь...
   Воин Видарр вытянулся в струнку.
- Всё ради родины!

[Johny Bro]

25ый день. Рассвет.

Боевой рог с каждой стороны огласил начало осады. Воины Союза под командованием Клауда начали свое наступление... Прикрываясь щитами и осадными сооружениями тысячи воинов бежали к неприступным стенам...
На стенах и за ними, щитом к щиту стояли войны Вестхома. Едины, словно отлаженный механизм они стояли неподвижно, пока враг подходил к ним. "На вашей стороне свет!" - кричат паладины, воодушевляя солдат...
И вот началось... Словно лавина, армия союза наступает на твердыню. Кто-то с лестницами в руках, кто-то заряжает арбалеты, иные натягивают тетиву, пока их товарищи, братья, побратимы и просто солдаты их отряда держат над ними щиты... Конница Сторкелда наступает туда, где когда-то, десятилетья назад пала первая стена...
Словно стальной дождь, тучи стрел врезаются в эту безумную лавину, армия севера кусается в ответ - вот уже сотню жертв получил для своей трапезы Мор. А это только начало.
Следом ударили лучи света, ослепляя, а порой и сжигая воинов, покушавшихся на огромную твердыню...
Потом лестницы, таран... Все это под неустанные крики раненых и залпы требушетов... Началась бессмысленная резня.

[Blackout]

25 день, Осада Вестхома. Фенриз Видар на спец-задании.


   Вот и настал сей час, когда неприступная каменная твердыня под названием Вестхом, одним лишь своим видом демонстрирующая всё своё недюжинное могущество, непоколебимость, упорство, веру и королевское величество, было окружено войском объединенных государств, намеренных сломить сию твердыню. Вокруг царило движение и сумятица: что на стенах Вестхома, что в лагерях альянса. Отученные и опытные воины севера, под руководством более закалённых и повидавших сотни битв командиров, выстраивались в чёткие и строгие ряды и выдвигались в путь, на стены угрюмой твердыни. Инженеры, всю ночь проведшие за сложными чертежами и слежением за ходом возведения военной техники, теперь руководили выдвижением последних, и установкой их на места. Вокруг же техники суетились механики и слуги, проделывавшие последние приготовления по части военного оружия. Повсюду шныряли от одной точки к другой гонцы и вестовые, передававшие приказы и поручения вышестоящих, командирам отрядов.

***

   Фенриз Видарр, под звуки боевых рог Севера, шел на стены Вестхома в отряде пеших воинов. С большими круглыми щитами наперевес, с воодушевлением в сердце, воины, тяжелой боевой поступью шли на встречу врагу, дабы сразить зло, засевшее здесь с давних времён. Видарр полночи провёл в подготовке к важному поручению от самого Лорда Торвинта. Он испытывал свой прыгун-рюкзак, подаренный чудаковатым гномом-инженером, используя его воздушную энергию на ближайших деревьях, прыгая на их ветви. Что же сказать, вещь эта была удивительной. И в то же время не предсказуемой. Каждый раз, дергая за рычаг с разной силой, рюкзак подбрасывал Фенриза в воздух с разной силой и на разную высоту. Как он понял, от силы дерганья за рычаг, сила толчка тоже менялась. Но погрешность всегда была различной, так что контролировать сей продукт творческого ума Ферр Странжа было задачей не из лёгких. И всё же возможности рюкзак-прыгуна были ценны, так что на его недостатки можно закрыть глаза. После нескольких испытаний Фенриз был весь в синяках и ссадинах от колких сосновых ветвей. Но то не имело никакого значения. Предстоящая миссия была куда важнее.
   Вот уже затрубили боевые горны Запада, провозгласившие о начале атаки, и тучи стрел полетели со стен каменной твердыни и градом осыпали наступающих северян. Стрелы гроздьями впивались в дубовые щиты севера, прекрасно защищавшие от тяжелых западных стрел. Но всё же, шальные стрелы находили бреши в защите наступавших и валили с ног отважных вояк.
   Вот уже лавина северян приблизилась к стенам города и те, кто нёс лестницы, установили их ножки на землю и налегли всей силой на деревянную конструкцию. Лучники на стенах прицельно стреляли на тех, кто занимался установкой лестниц, но последних старательно прикрывали щитами воины.
   Фенриз же тем временем уже был готов к исполнению своего плана. Как и при осаде Западного Щита, он намеревался "оседлать" лестницу. Забравшись на её верхнюю часть, Фенриз дал сигнал к поднятию. Десяток отборных крупных вояк налегли всеми силами на лестницу, потяжелевшую более чем на сотню кило. Они находились ближе к башне с кристаллом антимагии, которую Фенризу поручили обезвредить. Сама башня была слишком высока и запрыгнуть на самый её верх с помощью чудо-рюкзака было невозможным. На то Фенриз и подготовил этот план. Сразу же, как лестница приближалась к отметке в девяносто градусов, Видарр дернул всей силой пусковой механизм. Мощный поток воздуха сплошным залпом вышел из турбины рюкзака и буквально выбросил ввысь ярого воина Фенриза, что аж пошатнулась лестница под ногами, и воины снизу потеряли равновесие. Видарр же тем временем, будто ястреб, пролетел несколько секунд в воздухе, дойдя до высшей точки, и затем начал своё падение.
   Пятеро паладинов и один инквизитор пораженно наблюдали за сим чудом, не в силах осознать, каким же образом смог применить человек магию, если она здесь дезактивирована? Это же было их грубой ошибкой. Подняв головы в небеса, яркое солнце, царившее в этот судный день, исказило их людское зрение, отчего они видели лишь силуэт Фенриза в рогатом шлеме и двумя мечами на каждой длани. И Фенриз в зрении защитников кристалла выглядел сущим демоном.
   Обрушившись на их головы, Видарр, абсолютно не сдерживая свою ярость и агрессию, вихрем проносился среди шестерых элитных воинов, ни на секунду не останавливаясь. Механический меч оставлял пламенные дуги в воздухе, обжигая лица паладинов, а демонический Блодстокн - сечи на доспехах и смерть. Двое паладинов уже были повержены, но оставались еще трое и один инквизитор. Последний сойдет и за десяток рядовых воинов, так что дела у Фенриза были не из лучших.
   Сам кристалл антимагии стоял по центру площадки и его защитники не подпускали Фенриза близко к нему.
   Враги тем временем сгруппировались и угомонили пыл Фенриза. Инквизитор и три паладина позади него медленно шли на него, притесняя Видарра к краю башни. Положение Фенриза было не из лучших, поэтому ему было необходимо быстро сообразить, как выкрутиться из этого положения. И решение не заставило долго ждать.
   Дернув за спусковой механизм рюкзака с небольшой силой, Фенриз пролетел над вражескими головами и упал прямо на пьедестал с кристаллом. От падения кристалл разбился вдребезги, словно сделан был из стекла. Дымное поблескивающее облако сошло с некогда бывшем цельным кристаллом и рассеяло свою антимагическую пелену.
   Пораженные защитники приходили в праведную ярость при виде драгоценной утраты. Но того, на кого нужно им направить свою ярость, на площадке башни уже не было. Фенриз дал дёру с площадки прямо на головы лучников, защищавших стены, и высекал их одного за другим, словно жнец, вышедший на жатву урожая пшеницы...

[Fingon]

       Лёд и железо, дерево и огонь столкнулись. Буря пламени и стали, гнева и ярости, отчаяния... Мечи, щиты и латы звенели под ударами демоничексих когтей и клыков, тенькали тетивы, свистели стрелы, раздавались крики ужаса, им вторил рев преисподней. Клубы дыма застилали поле битвы, – нет! Побоище! И безжизненные и горящие недавно ещё живые деревья обрамляли место, где пала надежда и свет... Но нет – войска Союза хоть и были неготовы, дали отпор. Хотя какой отпор может остановить случившееся? Лишь чистая надежда, уверенность и мужество без страха за свою жизнь. А тем временем в ещё сильном войске северо-востока она таяла...
        Мардж был солдатом армии Торвинта, совсем недавно его набрали в ополчение. Мирная жизнь в предместьях Колдстоуна, детишки, милашка-толстушка жена... Он никогда и не думал о войне, не представлял её ужасов. Каковой же была его растерянность, когда он сам попал в действующую армию. Воин-ополченец, он служил под началом одного из рыцарей севера, и по иронии судьбы его отряд был в авангарде соединений союза. Все было тихо: безлистые спокойные деревья, покрытые инеем, синеватый дымок, вьющийся из труб деревянных домиков за лесом, ничего не предвещающее небо, затянутое полупрозрачной беловатой дымкой. Ничего не предвещало беды. Атака демонов не смутила его командира – скомандовав прикрыть его, он, с размаху выхватив меч, словил первого демона, располовинив его. Мардж также обнажил клинок, равно как и остальные из отряда. Свист стрел, бой, кровь – не это занимало бывшего земледельца; он вспоминал родные места, не надеясь выйти целым... Добросовестно отражая атаки мелких демонов онтвсе-таки не был готов к тому, что случилось через несколько мгновений. Сразив очередного демона рыцарь-северянин поднял меч и рыкнул: "В АТАКУ! ИМ НЕ УСТО..." закованный в черный доспех демон просто разрубил воина, прикривавшего спину рыцарю и, прыгнув высоко над землёй, пригвоздил ободряющего остальных командира длинным бритвенно остры  когтем, пробив насквозь лётный доспех – рыцарь даже не успел ничего понять. Боевой дух был подавлен, оставшиеся из отряда ополченцы бросили оружие, лишь фермер сжимал оружие, не в силах осознать случившегося.
        Демоническое лезвие со звуком извлекаемого клинка резким усилием вышло из прорези в латном доспехе, обагренное кровью, за ревом демона последовал страшный удар – щит, печально заскрипев, треснул, обломки посыпались на землю. Мардж на мгновение увидел жену и внезапно понял, насколько дорога ему была жизнь. Демон занес кривое лезвие, но тот не сдвинулся – он не пытался вырыватся из лап судьбы: это уже бессмысленно. Однако удара в грудь храбреца не последовало – короткий свист, звон металла об металл и порождение ада, покачнувшись и издав короткий хриплый рев, рухнуло в траву. Рукоять эльфийского кинжала, торчавшего из спины демона, красноречиво объясняла поведение твари. "Не теряй надежды! Если нам суждено сегодня погибнуть, то враг расплатиться за это сполна! Мы не отдадим наши жизни задаром, приятель", – вытащив кинжал, эльф в голубом плаще сверкнул взглядом в сторону выжившего.
                ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
      Фингон прибыл к месту битвы немного позже её начала – смахнув клинком тварей, блокирующих дорогу от Западного Щита на случай подкреплений к армии Союза, он, не спешиваясь, понесся к основным событиям. Уже у горящих деревьев он оставил коня – в плотном бою от него будет мало толку. Хоть такого эльф и не ожидал, однако он десятками лет готовил тело и дух. С ледянящим кровь спокойствием, быстрым шагом, он вошёл в ряды сражающихся. В руках поблескивало копье, из-за спины торчала рукоять меча, из-за пояса – кинжала, черные волосы развевались, тёмные глаза сверкали.
        Двое демонов одновременно прыгнули на эльфа с разных сторон. Резко присев, он пропустил одного, с развороту подрубил другого, и развернувшись лицом, пронзил оставшегося насквозь. Краем глаза Фингон уловил движение сзади и резким движением копья заблокировал удар меча лезвием, круговым движением отвел демоническую сталь и рубанул снизу вверх по-диагонали. От кольчуги демона полетели разрубленные колечки и капли крови, тот свалился наземь. Эльфь быстро вращал копье, сражая демона за демоном и проряжая их ряды. Недалеко, за лежащим стволом догорающего дерева, большой демон сразил северного рыцаря, ополченцы бросили оружие – лишь один остался недвижим; и демон наступал на него. Рука легко легла на рукоять кинжала: мгновение и звенящее остро отточеное лезвие, просвистев в воздухе, рассекло металлический доспех адской твари, словно дерево. Спасенный бросил благодарный взгляд и, стиснув меч покрепче, ринулся в бой с демоном неподалёку.
        Огненные воины Гипотерры падали словно колосья под серпом перед сверкающим свистящим копьем, наносящем град рубящих ударов и не останавливавшем ни на секунду свой смертельный танец. Неожищанный удар в спину был заблокирован, Фингон развернулся, рубя по ногам. Однако копье ударилось о лезвие вражеского меча – раздался звон стали о сталь. Противник владел своим оружием. Это был большой демон, нечто вроде офицера. С яростным рёвом тот атаковал повторно, однако не успешно – эльф и копье словно стали единым целым. Но в этот раз раскрутить оружие он не успел: демон, словно озверев, рубил без остановки и Фингон едва успевал отражать все выпады. В открытом сражении демон уступал бы ему в ловкости и скорости, но здесь нужно было не задеть своих же. Заблокировав очередной тяжелый удар лезвием, эльф подбил оружие врага вверх и мгновенно нанес удар нижним острым концем копья. Демон совершенно такого не ожидал: острое лезвие пробило броню, хлынула чёрная дымящаяся кровь; Фингон дернул копье, однако выдернуть не смог – его противник схватил клинок лапой! Последовал удар в грудь тяжёлым демоническим мечом, и.. Зазвенел металл – меч легко разрубил плащ и остановился: под тканью на эльфе был надет блестящий золотой доспех, невероятно прочный, но лёгкий и не стесняющий движений. Удар был силён и воин свалился, на землю, но рука успела нащупать рукоять кинжала. Демон с хриплым рыком выдернул копье, но в следующее мгновение опустился на колени – в груди глубоко засел длинный кинжал. Быстро вскочив, Фингон поднял копье и ринулся в бой ещё яростней. Казалось, свистящее лезвие жило своей собственной жизнью.
      Бой кипел, войска Союза перегруппировались и начали наступление, фаланга северян подкрепленная солдатами юга медленно, но продвигалась вперёд, легко справляясь с недисциплинированными отрядами Гипотерры. Эльф вошёл в раж, он был вихрем стали и смерти, его клинок был неумолим, а доспех сверкал золотом, несмотря на то, что был залит кровью. Невдалеке послышался громогласный рев и Фингона предстала ироническая картина: громадный демон силился стянуть большого волка, вцепившегося ему в спину, рядом сражались два мага с каменным големом, вокруг последнего кружил северянин-берсерк в рогатому шлеме, а над всей баталией кружила огненная демонесса, – судя по всему, предводительница атаки на войска Союза. Ясно было, что сражались там лучшие воины обоих сторон. Внезапно эльф заметил демона-лучника, целявшегося в спину висящему на спине гиганта волка – Фингон ринулся вперед. Стрела уже готова была пуститься в смертоносный полет, но с тихим щелчок неожиданно опала тетива, а в следующий миг д сих пор недоумевающая голова неудачливого стрелка покатилась отдельно от тела. Все складывалось как нельзя лучше.Неожиданно сверху на него прыгнула адская гончая, тем не менее её стремительную атаку предупредили два кинжала (один с пояса, другой – со спины). Но тем не менее, раненая тварь прыгнула по инерции на темноволосого воина. Не ожидавший столь сильного удара в руку, тот выпустил копье и, выхватив из-за спины меч, дорубил гончую сильным ударом сверху. Копье лежало под тушей.
       Сразу же вернуть его не удалось – на эльфа налетело сразу несколько демонов. Однако с мечом он обращался не менее виртуозно: первого разрубил пополав, у второго покатилась голова, подрубив лапы третьему он добил его сильным ударом с плеча. Теперь Фингон оказался лицом к лицу со вторым уже офицером. Посыпался град ударов – теперь инициатива была за эльфом, – демон безошибочно блокировал атаки. Неожиданное жужжание пролетевшей над головой стрелы заставило наступающего присесть. Вторую стрелу, метящую в грудь, он срубил на лету, однако это дало врагу шанс. Демон прыгнул вперёд с пронзительным воплем, но Фингон успел отвести вражеский меч, и с усилием ударил прямо в грудь демону. Тот налетел на клинок, его пронзило насквозь. Не успев выдернуть меч, эльф почувствовал опасность сзади и, развернувшись, метнул третий кинжал, целясь в голову нападавшему. Тут же ужасающий удар в грудь когтистой огромной лапой отбросил его на несколько метров, впечатав спинов в ствол обугленого дерева. Дыхание вышибло, во рту появился солоноватый вкус крови, липкая жидкость тоненьким ручейком потекла по груди. Кинжал попал нападавшему сзади огромному демону не в голову, но пронзил сердце; тот покачнулся и медленно осел наземь рядом с лежащим эльфом. В глазах темнело, мир кружился и исчезал. Последним, что Фингон увидел, была демонесса, взмахнувшая рукой, а потом он провалился во мрак...

                     ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Несколькими днями ранее, лес около Западного Щита.

        Тишина – вот что разбудило Фингона. Он медленно открыл глаза. Звёздный свет не пробивался под сень густо сплетённых крон, у корней вековечных деревьев клубился густой туман. Ни дуновение ветра ни крик живого существа столетиями не нарушали этот сонный покой. От земли шёл могильный холод и запах спертых листьев, упавших давным-давно. Нечто неестественное, какая-то тёмная сила жила здесь. Эльф сел ровнее, рука непроизвольно легла на древко копья. Покров земли был древним, сухие ветви свисали вокруг и лес тянулся на многие мили вперёд. Однако он не был мертвым: деревья обладали собственным разумом, обогащённый вековым опытом, и за это время они набирались многих мыслей, в том числе тёмных. Возможно среди них была и ненависть к живым существам, – кто знает?..
       Конь неожиданно захрапел и остановился – он споткнулся обо что-то мягкое. Присмотревшись, Фингон увидел лань – она была мертва, по туловищу тянулась глубокая рана, но глаза были открыты! Пусты, безжизненны, словно окна покинутого дома, который остался без хозяина. Лишь оболочка осталась лежать здесь, никому не нужная.
       Подавив невольную дрожь в теле, эльф легко потянул за стремена: конь нехотя двинулся дальше. Через пару минут езды на земле встретилось ещё одно мертвое тело – на этот раз хорек. Нечто зловещее сгущалось в глубине леса. И именно туда направлялся одинокий всадник, пробираясь верхом через чащу... Время от времени встречались безмолвные трупы. Но причина, судя по всему, таилась в глубине. Тем временем вокруг начали появляться бесформенные, едва заметные тени. Через некоторое время они начали обретать формы силуэтов. И чем дальше в глубь – тем более четкими и видимымими они становились. Все больше и больше призраков присоединялось к процессии...
       Очередной раз раздвинув густые ветви, Фингон выехал на большую поляну. Его окружала безмолвная толпа мерцающих духов лесных животных: зайцы, олени, белки, хорьки, ласки, барсуки, мыши, лани, горностаи, лоси, ящерицы, ястребы, даже две выдры и пума, – и все они сопровождали двух живых. В центре поляны было то, что уже несколько часов, сам того не понимая, искал всадник. Он подъехал туда, духи же заняли места по кругу поляны, послышался тихий гул, земля на поляне слегка дрогнула, пронёсся порыв ветра, кроны зашумели и раздвинулись. Однако под лунным светом, хлынувшим с неба, призраки стали лишь чётче, ярче горели их глаза. Вокруг коня на земле проявился слабо мерцающий круг, воздух перед ним задержал, от него пошли волны. Шум вокруг рос, словно множество голосов шептало и звало других, давно уже ушедших... Зрелище холодило кровь. Порывы ветра становились все сильнее, круг уже горел тёмным пламенем, в воздухе перед эльфом сплетались линии из круга с земли, образовывая арку. За ней не было деревьев и духов – там был безграничный небосклон. Соскользнув с коня, Фингон сделал шаг вперёд, шаг в пустоту...
             ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
  
        Звезды мерцали над ним, накрывая необъятным куполом, они были и внизу; везде лишь звезды – ни луны, ни звезд. Эльф с удивлением крутил головой, стараясь понять, куда попал. Ничего подобного он не видел прежде. Неожиданно Фингон заметил Её недалеко впереди. Он готов был поклясться,что пару мгновений назад Её там не было, однако Она и не появлялась. Эльф сделал несколько шагов навстречу и предстал перед Ней.
       – Ты вызвала меня сюда. Зачем? Где мы?
       – Так было суждено. Баланс природы нарушен – души животных скитаются по Терре, не в силах покинуть её. Когти, поразивший их нанесли урон не только телам, но и разрушили связь духа с Местом покоя. Но это не самое важное – разломов между мирами немало, а скоро грядет великий. Я уже сейчас с трудом удерживаю ткань мироздания в этих лесах, над остальными же землями я власти не имею. Но чувствую иные силы, стремящиеся разорвать барьер меж двумя мирами, это произойдёт скоро!
        – Но где? Как это предотвратить?
        – Это уже не мое дело, и меня оно не касается. Звери разве были повинны в том, что случилось с ними? Или они меньше заслуживали того, чтобы их стремились спасти? Не раньше, чем они получат помощь, я поведаю тебе то, чего ты жаждешь.
         – Люди – не звери, однако и они заслуживают жизни! Это гордый и смелый народ...
         – Не дорожащий ничем, кроме собственной шкуры и не имея иных целей кроме как потешить собственное эго? Ведь именно жертвой людского эгоизма пали эти несчастные! Они пытались проникнуть в  тайны природы, но чего эти добились?! Лишь извратили силу друидов леса, подарили лишь боль и страдания тому, кто принял от них этот дар. Да, его когти нанесли этот урон, но стоит ли осуждать его?.. Не думаю...
        – А пострадавшие?
        – Они обретут покой, когда лес будет очищен; друид тебе поможет – ты его найдешь. А пока – скачи к Вилтону, там решается судьба многих! Поход, собранный севером, не может знать об истинной своей причине, не может также знать и об исходе. Западный владыка прозорливей, однако и ему не все открыто. Каждый уверен в своей правоте, а о своём мире они не заботятся! И этим воспользуются.

             ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
В Свитках сказано так – когда брат брату враг, взмоют в стуже два чёрных крыла!

     Звезды блеснули разом и очень ярко, вспышка озарила лицо Фингона, и когда он снова открыл глаза, то был на той же поляне. Стоял день. Поглядывало солнце, просвечивая зелеными лучиками сквозь будто помолодевшие кроны деревьев. Лёгкий ветерок слегка их покачивал, листва весело шумела, невдалеке журчал ручеек. Протянувшись, эльф встал с мягкого дерна, покрытого толстым слоем хвои. У ближайшего дерева стоял и жевал траву конь, расседланный. Седло с сумкой лежали чуть поодаль, прислоненные к сосне. Ничего не напоминало о вчерашних событиях.
        Ручей обнаружился прямо за поляной, стоило лишь сойти немного вниз. Холодная прозрачная вода, рассыпаясь, брызгаясь и сверкая под случайными лучиками, попавшими сюда, манила. Быстро умывшись, Фингон сразу почувствовал голод, сон – как рукой сняло. Через полчаса над полянкой поднимался аппетитный дымок и на костре женился унитарный заец, подстреленный возле ручья. Сушеные травки на приправу и соль были с собой, так что мясо вышло на славу. Допив чай, эльф отправился мыть казанок в ручейке. Весело пели птички, перекликиваясь между собой, а все пожитки уже были сложены, конь оседлан. Затушив костёр и бросив прощальный взгляд на полюбившуюся за короткий срок поляну, Фингон вскочил в седло и через пару мгновений лишь птички пели: о том, что ещё несколько минут назад здесь кто-то был лишь красноречиво говорил затушенный костёр, слегка примятая трава и легкий витающий в воздухе запах приправ.
         Через пару полтора часа Фингон уже был на опушке. Бросив прощальный взгляд на удивительный лес, он наклонился к гриве и шепнул коню несколько тихих мелодичных слов – тот рванул стрелой. По замерзшим равнинам скакал галопом одинокий всадник, грива коня развивалась, равно как и тёмные волосы эльфа. Он спешил, пытаясь обогнать грядущую бурю в Вилтоне, ветер подгонял его, и хотя он не знал чем сможет помочь, или как изменит ход событий,но сердце подсказывало, что нельзя опоздать. Через полчаса показалась стена Западного Щита.
       Небольшой гарнизон с удивлением встретил незнакомца, но так как выглядел он властно и назвался другом сера Робара, то накормили его и напоили разгоряченного коня. Узнав, куда двинулись основные силы союза, Фингон понял, что его опасения подтверждаются, и не задерживаясь галопом вылетел на тракт, ведущий к столице Запада. От Вилтона шли едва уловимые волны страха. После той ночи эльф, сам не понимая как, стал чувствовать многое и намного дальше, чем раньше. Конь не скакал – нет! – летел, словно на крыльях ветра, подгоняемый сильной волей всадника.
      Чем ближе к Соединённым войскам, тем большая тревога охватывала душу эльфа. Что это за разлом, о котором говорила Она? Как он грозит наступающим силам? И как грозит Терре? Есть ли смысл так беспокоиться о нем? Ведь все время образовываются маленькие разломы меж двумя мирами – они ведь родственны, параллельны, словно родные братья. А люди беспечны... Но тем не менее, несмотря на все их недостатки, он любил людей – они напоминали ему эльфов в юности: бесстрашные, гордые, готовые за идею с легкостью отдать жизнь. Это напоминало ему самого себя. И поэтому он, отринув сомнения, пригнувшись к шее коня, спешил к закату – на запад.

[Аилен]

День 25. Осада Вестхома. Аилен и маги.

В то время как две враждующие стороны уже столкнулись, маги томились в ожидании. Антимагия сковывала их и делала из оружия массового поражения обычных людей, который и драться то толком не умеют. Воины севера падали под градом стрел.Пока стена стоит Вестхом не взять, в этом были уверены обе стороны, вся надежда была лишь на одного воина, самого преданного своему дому - Фенриза. Ему в руки передали исход сражения. Доверие ли это или пренебрежение человеческими жизнями? Но когда на кону твоя жизнь, мало кто думает о чем-то, кроме выживания.
Артефакт был разрушен... Маги слово вышли из транса, глубоко вдохнув они бросились к стене. Толпа под щитами покорно уступала им путь словно говоря им : "Теперь все в ваших руках". Лучники не могли попасть по магам, Веннгейр сдувал все стрелы так, что они просто падали на землю, без вреда для кого либо. Со стен все сосредоточили огонь на маленьком отряде, который словно разрезал собой строй огромной армии севера. Те кто оставался позади магов уже ликовали, воодушевляющие крики доносились до всех рядов, боевой дух был явно на стороне объединенной армии.
Болгер бежал впереди, копя в своей руке как можно больше магической энергии. Двадцать метров... Десять... Пять... Удар невероятной силы сотряс стену, вниз посыпались мелкие камни, а лучники на мгновение потеряли равновесие, этого было достаточно для создания каменного навеса над местом положения магов. Они находились в полной изоляции, теперь стрелы им не по чем, и Болгер мог продолжать проламывать стену без помех. Маг земли принял решение вытолкать кусок стены, так как сделать в ней дыру другим способом не получится, ибо она слишком толстая. Удары были с небольшими паузами, для накопления новой магической силы. Зато каждый из них содрогал стену с соответствующим грохотом. Каждый последующий удар был как еще один шаг бога смерти к трепещущим душам воинов Вестхома. Объединенная армия почувствовала страх врага, и чтобы он не угасал не на секунду, воины начали топтать в такт ударам. Зрелище было поистине историческим, деморализация армии Вестхома достигала своих пределов...
Еще пара ударов и брешь в стене даст проход для магов за стену. Топот армии севера не прекращался, но неожиданно для всех армия Вестхома начала ликовать. Очевидно подошло подкрепление, но кто же может так поднять боевой дух настолько запуганных людей? Объединенная армия прекратила запугивать врага. На мгновение стало тихо, как в пустом поле, лишь лёгкий ветерок  просвистел. Последний удар... Грохот... Воиснтвующий крик тысяч воинов... Маги первыми прорвались за стену, Зак и Веннгейр заготовили сюрприз для встречавших их врагов: огненный вихрь поразил первые ряды, отодвинув окруживших их воинов на пару метров. Создалось пространство для маневра. Аилен и Довир плавным движением тела с руками начали создавать ледяную стену вокруг магов, чтобы дать себе время на отступление, как никак а горстка магов не противник целой армии. Воины севера только начинали втискиваться в брешь. Маги были зажаты меж двух огней.
- Сюда! - Крикнул Болгер. В стене рядом с проходом было небольшое помещение, явно созданное самим магом земли.
Отряд забежал внутрь и резким движением рук Болгер поставил тонкую стенку. Маги оказались в прямоугольном помещении без окон и дверей, но зато в безопасности. Воины запада, разрушив ледяную преграду, оказались в недоумении - враг исчез!

Зак зажег небольшой огонек в руке для освещения, между тем, север и запад уже скрестили мечи.
- Мы будем здесь просто отсиживаться? - Маг огня был полностью настроен на битву и такая импровизация оказалась сюрпризом.
- Настоящий мужчина не бежит с поля боя, а если и бежит то на сражение с более сильным противником. - Спокойно ответил обессилевший Болгер.
- Каков наш план? - Вступилась Энни, будучи тоже недовольной такой выходкой, ведь ее заклятые враги на поле боя.
- Дайте перевести дух... - Маг земли вытер пот со лба. - Сейчас я пророю путь на стену и мы попробуем открыть ворота.

[Avaunt Garde]

25 день, Робар Тувор.

   Следующим утром, за час до рассвета, как и оговаривалось, у шатра правителя появился Робар Тувор вместе с лучшими воинами из своего войска. Все при оружии: то и дело при свете луны поблескивали лезвия и экзотического оружия, которым пользовалось большинство этих южан, и лезвия обычных мечей, топоров. Спустя некоторое время ожидания, Робар увидел, как ткань, закрывающая вход в шатер, откинулась, и наружу вышло четыре человека. Лорд генрих и еще три воина. Одного из этих воинов Робар узнал, потому что уже видел его однажды в лагере. То был Дерек Вайл, воин снежной горы Айсхайд. Каштановые волосы до плеч, короткая бородка, карие глаза делали внешность воина приятной на вид, но Робар не успел с ним и словечком обмолвиться. Других двоих Буйвол не видел ранее, но уже понимал, что они тоже ученики Снежного Отца Гарока. Миловидная девушка с темными коротко остриженными волосами и высокий, мускулистый (ненамного меньше самого Робара) северянин со светлыми, едва ли не белыми волосами, заплетенными сзади в косу.
- Анисиа Траунт, Дерек Вайл и Ралоф Вайл, - перечислил каждого из Снежных воинов по имени лорд Генрих. - Это Робар Тувор. Вам стоит знать имена соратников, ведь совсем скоро уже будем сражаться плечом к плечу.
- Где ж вы раздобыли такую махину? Он даже больше нашего Ралофа! - наигранно сильно удивилась Снежная воительница.
- Это вы еще не видели его злым... - улыбнулся Асет, до сих пор безмолвно стоявший позади Робара, вместе со своим отрядом.
- Это великая честь для меня - сразиться бок о бок с лучшими воинами Терры, - Буйвол уже собирался преклонить колено.
- Но-но-но, сир Робар. Встаньте, а не то самооценка моего братца поднимется выше вершины Айсхайда и взорвется, - Дерек кивком указал на своего брата Ралофа. - Да и не короли мы, чтобы перед нами рыцарь на колено вставал...
- Идем, - повелительным тоном прервал все разговоры разом лорд Торвинт.
   И все двинулись. Лорд Генрих Торвинт со своим боевым молотом, Снежные воины: Анисиа Траунт с луком за спиной, мечом в ножнах у бедра и двумя кинжалами на поясе сзади; Дерек Вайл с мечом и при щите; Ралоф Вайл с одним лишь полуторным мечом. За ними шли Робар со своим двуручным мечом и южанин со своими катарами. Следом шел отряд южан с тоже самым разным оружием. Двигались они в тени, к стене Вестхома, к той ее части, у которой рос большой раскидистый вяз.
- Подкоп, - шепотом произнес Асет, едва завидев углубление в земле под деревом.
Когда все подошли впритык к стене, углубление и впрямь оказалось подкопом. Большой широкий тоннель уходил наискосок под город. Лорд Генрих, не сбавляя шага, спустился, следом за ним - Снежные воины. А затем и Робар нырнул в темноту...
   Недолгое блуждание во тьме и вот отряд выходит в... канализацию. Тут же было решено зажечь факелы.
- Анисиа, свиток! - произнес Торвинт.
   Воительница, покопавшись в сумке под плащем, достала свиток и передала его в руки правителя.
- Здесь был мой... разведчик, - пояснил лорд Торвинт. - Он начертил мне эти карты, - он развернул свиток. - Здесь - карта города. А здесь - то, что нужно нам сейчас - карта канализации... Странно, я вообще не подозревал, что именно эта карта нам понадобится. Вестхом - очень закрытый город и карты просто так здесь не чертятся, и уж тем более - не продаются.
   Генрих начал разглядывать карту.
- Мне маршрут ясен... Мы двинемся по канализации влоть до второй зоны города. На первую зону, где трусливо засел Малиг, общая канализация не распространяется и поэтому мы выходим наверх в зоне армии. К тому времени Клауд уже ударит армией по стенам города. Все силы Запада стекутся к стенам. Мы вряд ли встретим сильное сопротивление. Там мы пройдем в ворота и убьем Малига.
- Звучит просто, - со вздохом произнес Ралоф. - Ненавижу когда все так легко.
- Скорее всего Малиг призовет инквизиторов и телохранителей на защиту. Их будет много.
- Битва! - ликующе воскликнул Ралоф.
- Как он вообще выживет в этой жизни? - с упреком спросила Анисиа.

   Все двинулись по лабиринту канализации. Писк крыс, хлюпанье сапог, редкие слова южан - все, что нарушало тишину. Но теперь они слышали голоса людей спереди. А также топот.
- Что, Малиг отправил патрулировать канализацию? - спросил Ралоф.
- Нет, тут другое. Грубые слова. Это какие-нибудь бандиты. Может, контрабандисты, - ответил Дерек.
- Они, что, не слышали, что на Вестхом идет с войной вся Терра?
- У них спроси, если хочешь.
   Отряд продолжал двигаться - лучшие воины не испугаются какой-то шайки разбойников. И в тоннеле встретились оба отряда. Контрабандисты с одной стороны и отряд Торвинта с другой. Шайка пороняла все ящики и мешки. что тащила с собой и подоставала оружие. "Бессмысленно, но отважно... - подумал Робар".
- Я предлагаю вам... - начал было Генрих, но его прервал выкрик одного из бандитов:
- Стражники!!!
   И банда побежала прямиком на отряд Генриха.
- Ох... невежды... ну хотя бы гербы городов выучили бы... - проронил Асет.
   Началась бессмысленная резня. Были убиты все бандиты, и ни один из отряда Торвинта не пострадал.
- Идем дальше, - произнес лорд Генрих.

   Снова тишина, писк крыс, шипение текущей воды и хлюпанье сапог. Вдруг где-то далеко позади прозвучал рог.
- Клауд выступил, - кратко сказал Торвинт.

   Трубящие голоса рогов, крики воинов подбадривающих и крики воинов погибающих... все это оставалось далеко позади. А впереди была цель. Отныне не будет демон царствовать над людьми.
- Мы под зоной армии, - произнес лорд Генрих. Пора подниматься.

   Отряд выбрался наружу... на улице - никого. Как и говорил лорд Торвинт, все солдаты ушли к стенам - защищать город. Значит, нужно двигаться к воротам в последнюю зону. Тишину пробивал только топот отряда Торвинта, который двигался по мощенной камнем улице к центру города.

- Заперты! - воскликнул Торвинт, увидев закрытые ворота. - Ну ничего, я был готов к этому.
- И что мы будем делать? - спросил Робар.
- Несколько человек перелезет через стену и откроет нам ворота. Анисиа, кого ты возьмешь с собой?
- Близнецов из южан. - коротко ответила воительница.
- Я тоже пойду, - вызвался человек-арсенал из отряда южан. - У меня и веревка с кошкой есть.
- Невероятно! - удивленно уставился на него Асет. - Что еще у тебя есть?

   Кошка была заброшена на стену и Анисиа стала подниматься наверх по веревке. Едва она поднялась, сразу припала к зубцам и стала усиленно жестикулировать руками, указывая в сторону дворца.
- Что она хочет нам сказать? - спросил Робар.
- Что-то вроде "здесь воины Малига", - ответил Дерек.
- То есть, битва? - обрадованно спросил Ралоф.
- То есть, битва, брат...
   На стену полез один из близнецов, после него - еще один. А затем и сам человек-арсенал.
Вот они все пропали из виду. Через минуту послышался вскрик, а еще через минуту начали подниматься ворота. Тут же появилась Анисиа.
- Они убили одного из близнецов! Они нас засекли! Готовьтесь к битве!

[Avaunt Garde]

Огрен. Пещеры под Фэрромаром.

- Я здесь чтобы очистить наши подземелья от серой напасти, воин, - произнес статный гном со стальной короной на голове и седой, как его голова, бородой, обращаясь к совсем иного вида гному - рыжему, и пьяному.
   Огрен, как только очутился в королевском лагере, удивительно быстро нашел бочонок эля. И выпил его почти весь. Разумеется, с позволения короля. И настолько он был невнимателен, что даже не заметил, как король подсыпал какой-то порошок ему в кубок.
- Но что здесь делаешь ты? - снова заговорил король.
- Я зд... бааа... я здесь с важной миссией - поиски рукоять великого оружия!
   Горн, явно заинтересовавшийся этой "важной миссией", подлил еще эля в кубок Огнеборода.
- Пей, пей, воин. И рассказывай. Что это за миссия? И один ли ты здесь?
- Нет, ваша милость, не один, - ответил Огрен, а про себя буркнул что-то вроде "если они еще живы, то не один". - Я со своими друзьями разлучился у развилка. Они пошли в одну сторону, а я в другую. Ход завалило и я не могу с ними... бааа... не могу с ними снова встретиться.
- Кто твои друзья? - король Горн задавал вопросы коротко, а Огрен на них отвечал настолько честно, на сколько мог.
- Мой хороший друг Толас Форсберг из Лиги, и недавно появившийся эльф... баа... эльф из.. ээ... демонотворцев.
- Демонотворцев? - переспросил король.
- Неееет... конечно нет... зачем эльфам творить демонов? Из демоноворцев!
- Ясно... И что же за миссию выполняют два гнома и эльф?
- Мы ищем величайшее из великих оружий...
- Что это за оружие?
- Меч! Мистериум... Это единственный меч, которым можно уничтожить Великих демонов...
- Здесь находится этот меч?
- Нет, только одна его часть. Рукоять. Остальные части я не помню где находятся, но остроухий и Толас знают.
- Спасибо, воин. Ты донес до меня важные вести! Через несколько часов мы с моей армией пойдем дальше и уничтожим Серых, - сказал король. - А ты найдешь своих друзей, - в глазах Горна блеснул золотой огонек. - А потом мы соберем Мистериум.

   Спустя три часа после аудиенции Огрена у короля, армия и впрямь двинулась дальше и глубже по пещерам. Вскоре все немногочисленное войско вышло в огромную округлой формы пещеру. Потолок был выше, чем самая высокая башня в Сторкелде. А само войско было на уступе, похожем на увеличенный балкон какого-нибудь восточного дома.
- Король, смотрите! - крикнул один из воинов.
Вдоль дальней стены крались две фигуры. Одна - высокая, а вторая - низкая. Огрен мигом узнал своих друзей и едва не выкрикнул им через всю пещеру приветствие.
- Нет, стой, Огрен. Смотри дальше... - король указал рукой на другие фигуры, следующие за первыми двумя.
- Им надо помочь, мой король! - взмолился Огрен, затем снова посмотрел на своих друзей. Те еще не подозревали, что их преследуют.
   Король взглянул на Огрена, а потом оглянулся на свое войско. Огрен тем временем глядел в ту сторону, в которой грозила произойти стычка. Теперь уже не только сзади Лиандра и Толаса преследовали друэргары, - им же навстречу шла целая орда, только что вышедшая из тоннеля справа. Сзади товарищей Огрена был кое-какой шанс выжить - семь серых гномов, а спереди них была смерть - три-четыре сотни вооруженных полу-мертвых гномов. Но сзади был проигрыш, а спереди - цель их похода.
   Вдруг армия живых гномов, армия Горна, во главе с ним самим двинулась вперед, спускаясь с выступа. в то же время начали бить барабаны, а несколько гномов затрубили в свои рога. Они хотели быть услышанными. И Серые их услышали. Оценив ситуацию, Серые гномы, оставив дюжину своих воинов - разобраться с эльфом и гномом, двинулись на армию Горна.

[Flame]

25 день. Эспер

   Кожаные сапоги мерзко хлюпали по эдакому подземному болоту. Запах стоял мерзкий, и непонятно было, винить в этом обилие помоев или же группы грязных и уставших разбойников. Эспер в который уже раз пожалела, что не путешествует в одиночку, когда случайно наступила на труп крысы. Обгрызенный.
   На​йти пристанище в канализации Вестхома посоветовал Урд, один из главных выскочек в её банде. Этот кривоглазый эльф, что давно метил в лидеры, теперь валялся хладным трупом в сточных водах. А ей-то что? Девушка и рада была избавиться от своих товарищей, шумной и бесполезной горы хлама. Она бы и сама с радостью их зарезала, впрочем, это чувство было почти взаимным. Вот только Эспер могла подпалить зад самым зарвавшимся из бандитов, а им на это ответить было нечего.
   Она мысленно проклинала себя за то, что не сбежала из города, пока это было возможно. В последние дни и думать нечего было выбраться из канализации – разбойница чувствовала себя загнанной в угол мышью. Неприятное ощущение. Всё лучше, чем принять на грудь острую сталь, исторгая фонтаны крови, как её названные друзья.
   Эспер плевала с колокольни на все эти междоусобицы. Аллергия на территориальные интрижки выработалась у девушки ещё с детства – не зря она променяла дворянство на вольную жизнь. Мысль порезвиться стервятником на свежих трупах девушка смаковала с видимым удовольствием, но чтобы получить выгоду в войне, нужно правильно угадать победителя. Азартная же игра!
   Агварес, к своему счастью, не успела на пир во время чумы. Она понятия не имела, кто вырезал подчистую всю её банду. Можно грешить на других бандитов, но те слишком трусливы, чтобы драться в осаждённом городе – своя-то шкура дороже. К витавшему в воздухе смраду примешивался запах крови.
   Где-то далеко, будто в другой жизни, трубили и кричали люди. Выход из города был там – и там же можно встретить верную смерть, оказавшись между двумя армиями, как между молотом и наковальней. Оставался другой вариант - вглубь города, за стены, где можно отсидеться, смешавшись с толпой. Оставаться в канализации было ещё опаснее: случайный отряд нашинкует Эспер на мелкие кусочки, ведь места для манёвра у неё нет.
   Глоток свежего воздуха был слаще целой фляги мёда. Девушка прищурилась, тенью двигаясь в полусумраке. Пальцы неприятно знобило: магия отказывалась подчиняться ей, будто кто-то задул пылающую свечу в тёмной комнате. Что-то мешало по щелчку пальцев почувствовать обуревающую кожу стихию - нечто, что было намного сильнее.
   По улицам будто ураган прошёлся, унеся с собой малейшие признаки жизни. Улочки пустовали, а звуки боя всё нарастали, но где-то вдалеке. И словно гром среди ясного неба - грузный скрип поднимающихся ворот. Разбойница затаилась на почтительном расстоянии, пытаясь рассмотреть закованных в доспехи людей и разобраться, на чьей же стороне они воют. И на чьей стороне придётся оказаться ей.

[Johny Bro]

УкОтувчи. 25 день. Вестхом.

Лучник достал стрелу, больше походящюю на небольшое копье. В левой руке он держал лук, непохожий ни на один другой, в правой была стрела.
УкОтувчи стоял на краю стены, смотря туда, откуда плотной ордой шли воины противника. Над горизонтом уже поднималось солнце, однако облачное небо спасало от ярких лучей, мешающих обзору...
Солдаты врага приближались. Медленно и неотвратимо они подходили к стенам. УкОтувчи еще раз бросил взгляд на своих людей и кивнул. Все понимали, что стоило делать, военная выучка делала свое дело - сотни луков заскрипели от натяжения. УкОтувчи сам в несколько движений натянул тугую тетиву своего огромного лука.
Лучник закрыл глаза. Десять... Вдох... Девять... Вспомнить... Восемь... Приказ... Семь... Выдох... Шесть... В голове мысли... Пять... О охоте... Четыре... О убийствах... Три... Открыть глаза... Два... Вновь вдох... Один... Найти цель...
- Залп! -  свист сотен тетив, разрезающих воздух, нарушил тишину, огласив начало хаоса. Стрела УкОтувчи во главе огромной тучи, несущей лишь смерть, слетела с огромного лука, пошатнув стрелка. Со свистом рассекая воздух стрела помчалась к своей цели. С хрустом она пробила щит несчастного воина, пронзила его тело насквозь, словно бы на нем не было ни кольчуги, ни лат, и приковала его к земле...
- Стрелять непрерывно! - вновь громовым голосом скомандовал южанин. И вновь, подхватив огромную стрелу из стоящей на земле заранее подготовленной связке, зарядил лук. Вновь свист, уже в рядах противника переходящий в хруст...
В плотных рядах врага громадные стрелы забирали одного-двух солдат противника за каждый выстрел.
Отряд лучников, вверенный УкОтувчи, уверенно держал стену. "Вестхом не должен пасть" - в каждом из солдат звучала эта истина. Потери были. Стрелы летели и обратно забирая жизни стрелков. Однако потери были незначительны... "...Даже поломка нескольких зубцов не сломит военную машину Запада..." - верил каждый из солдат, защищающих твердыню.
Оборона шла успешно, пока великая твердыня не пошатнулась. Затем еще раз. И еще... Нет того орудия, что могло так взбудоражить такого каменного гиганта как Вестхом. А это значило лишь то, что могущественные маги начали действовать. Значит кто-то из солдат противника совершил невозможное...
-Годфрид, ты за старшего. Я на другую стену.
Сжимая в одной руке рук, а в другой еще не опустевшее до конца ведро стрел, УкОтувчи помчался сквозь толпу солдат туда, откуда шли толчки. Для своей комплекции он был весьма шустрым... Десять... Толчок... Девять... Бежать мимо стрелков... Восемь... Бежать до башни... Семь... Открыть дверь... Шесть... Вскочить на лестницу... Пять... Пролет за пролетом... Четыре... На вершине башни... Три... Взглянуть на стену... Два... Прыгнуть вниз... Один...
...Толчок... Последний удар сотряс весь город.
Лучник приземлился на стену с кувырком через бок, растеряв стрелы из переносного колчана. УкОтувчи выхватил стрелу из колчана на спине, где они закреплены лучше, резким движением саноатец натянул тетиву до середины, чтобы потом дотянуть ее силой. Мышцы под кожей лучника напряглись. Глаза заметили цель, рвущуюся, по видимому, в созданный проход. Стоило отпустить тетиву - стрела со свистом рассекла воздух. И отправилась к своей цели... Ей был саноатец, чье прозвище была Броня. Первая стрела попала в огромный щит воина и, пригвоздив щит к земле, застряла в нем.
УкОтувчи набрал полную грудь воздуха и вновь натянул тетиву, чтобы спустить ее. Стрела в попала в цель в тот момент, когда Броня пытался вытащить из земли неотпускаемый во время боя щит с застрявшим в нем "копьем". Второе "копье" попало в бедро воина, пробив броню. Но даже не насквозь. Воин попытался вытащить снаряд, но он не поддавался, тогда, оставив его в покое, несломленный воин рванул дальше к воротам, хромая на ногу. Однако через несколько шагов воин остановился. Между прочных пластин стекала алая кровь. Бронированный саноатец прислонился к стене и свалился на землю. Под стенами его уже никто не трогал.
УкОтувчи в это время взглянул внутрь за стены. Ледяная корка закрывала созданный магами проход. Вокруг, плотным строем, стояли воины, выставив щиты и оголив клинки...
УкОтувчи выпустил еще несколько стрел, ожидая изменений... Несмотря на то, что вокруг царил хаос, для Лучника время текло безумно медленно, шум вокруг перестал существовать, он ожидал, что сейчас должно произойти что-то...

[Leo-ranger]

День  15-ый. Глубоко под землей.


Вскоре они вышли в просторную пещеру. И офигели. Перед ними было несколько сотен гномов. Где-то на противоположной стороне виднелся проход в еще один туннель, который и был их целью. Но как до нее дойти, прорвавшись сквозь целую армию? Решение пришло неожиданно в виде появившейся сбоку армии обычных гномов. Серые бросились на новую угрозу, оставив против них небольшой отряд из дюжины бойцов. С некоторым трудом Толас и Лиандр справились, постоянно пользуясь возможностью эльфа ослеплять врага. Пока остальные враги схлестнулись с союзниками, гном и эльф бросились к туннелю
Сколько они блуждали во тьме, с огоньком Жизни вместо факела - час или день? Лиандр не мог сказать, время в тоннеле, кажется, шло по-своему, независимо от остального мира. Шли молча, лишь громкое сопение гнома порой прерывало тишину. Тьма давила, казалось, стоит огоньку погаснуть хотя бы на миг - и это черно а поглотит их так же, как поглотила разумы серых гномов. Демоноборец отгонял такие мысли, как мог, но они упорно лезли в голову, чем дольше, тем настойчивее. Быть может, он и сам стал сходить с ума? А может быть это гномий ритуал его как-то изменил? Нет, нет, глупо. Сосредоточься на туннеле, на поиски оружия. Все остальное сейчас не важно. У них есть задание, и это главное.
Туннель просто вдруг… кончился. Лиандр и Толас вышли в длинный зал, украшенный какими-то непонятными рисунками. На стенах и потолке неярко светились кристаллы, тем же цветом, коим светились пару десятков гномьих глаз, с удивлением смотревших на гостей.
"Подождите-ка…"- вдруг дошло до эльфа. Он пересчитал гномов, нервно прокашлялся. У них, кажется, было пару секунд на то, чтобы осмотреться и осмотреть друг друга - и Аларион увидел то, что отмел все мысли о побеге - в противоположном конце залы был пьедестал, на котором он углядел Рукоять. Все, что оставалось - прорубиться через толпу врагов. Всего-то.
- Толас, задержи их, я достану рукоять Мистериума!- воскликнул Лиандр, что-то громко прокричал на эльфийском, выхватил мечи и бросился вперед.
Выстрел, прогремевший раньше, чем эльф успел сблизиться с гномами, пуля точно во лбу одного из серых, это было уведомлением о начале боя. А потом…
Шаг, два, прыжок, перекат. Прыгнуть в самую гущу врагов - шаг глупый и неразумный, Голос поспешил заметить это, но эльф лишь скрестил особым образом по два пальца на каждой руке, которые он расставил в стороны - и две яркие вспышки ослепили гномов по бокам. Он резко развернулся и взмахнул мечом - лицо того, что стоял сзади, было рассечено. Удар ногой с разворота, сделать шаг вперед, резко вонзить меч в сваленного врага. Надо признать, в том, чтобы быть не чересчур крупным и накачанным эльфом были и свои плюсы - едва ли не две трети посчитали Толаса более опасным противником, впрочем, и демоноборца они не обделили совсем уж.
Шаг в сторону от топора, вскользь отбить гномье оружие мечом, шаг вперед и в бок, полуоборот - пробив доспех, меч из альтруинда застрял в теле. Охотник на демонов скрестил несколько знаков и усмехнулся, почувствовав, как по телу разливается тепло, ускоряющее движения. Вытащив второй иеч из тела гнома, он едва успел обернуться и отбить атаку сразу двумя дубинами. Парные дубины, на скромный вкус Лиандра, был абсолютной дикостью, с которой нужно было покончить, особенно учитывая, что дерева под землей не было и дубинки были каменные.
Лиандр отпрыгнул (из-за чего другой гном, пытавшийся наброситься сбоку, пролетел мимо и распластался на полу), подкинул один меч и быстро скрестил одной рукой знаки Вспышки Жизни. Дубинконосец вскрикнул, закрыв глаза и стал крутиться на месте, отчаянно размахивая своим оружием и пришибая своих же. Дальше тактика была проста - попрыгать вокруг, издавая громкие звуки, а когда враг откроет спину, подкрасться сзади и одним быстрым ударом окончить его жизнь.
Довольно ухмыльнувшись, Лиандр вытащил меч из своего врага и тут зе выронил оружие, ибо тот самый гном, что недавно валялся на полу, сейчас прыгнул на спину. Он был настоящий карлик, даже для своего народа, но обладал невероятной силой и упорно пытался задушить упирающегося демоноборца. В конце концов Лиандр, когда картинка перед глазами начинала меркнуть, с разбегу приложился спиной о стену. Гномик обмяк и упал на землю, а быстрая стрела, не дав себе секунды передышки, снова бросился к рукояти. Оставалась всего пара шагов, когда откуда-то сбоку вышел безоружный серый гном. Где-то позади другие серые уже оттесняли Толаса назад, прижимали его, но гном самолично победил немало и противников осталось не так много. Этот же… он был другим, и эльф понял, почему - когда в него пустили магический заряд, разумеется.
Увернувшись от первого магического снаряда, он бросился вперед и резко бросил меч во врага.  Лезвие угодило прямо в переносицу, убрав последнее препятствие. Он схватил с пьедестала рукоять, убрал мечи в ножны и вытащил лук, развернувшись к Толасу. Тот был прижат к стене и отчаянно отбивался  от трех оставшихся. Лиандр потянулся за стрелой, взвел тетиву. Снаряд угодил в затылок сером. Второй развернулся, чтобы увидеть обидчика и ему раскроило череп ударом топора.
Они успешно завершили этот бой и скрылись в тоннелях.

[Blackout]

День 25, Осада Вестхома. Фенриз Видарр.

    Стремительный пламенный вихрь создаваемый смертоносными движениями Фенриза, продолжал кружить по стене каменной твердыни, огнем и мечом высекая себе путь чрез строй лучников Запада. Интенсивность движений ярого воина и непрекращающиеся взмахи и вращения мечами, которым научил Фенриза Асет, наводил на лучников страх и нерешительность. Ведь в ближнем бою против такого дикого воина им нечего было противопоставить, а покидать свои посты им ни в коем случае не было положено, ведь нарушение приказа в Вестхоме каралось страшным судом, да и наплыв северян на стены всё не прекращался.  Вот уже позади Видарра, по установленной северянами лестнице, стали беспрепятственно взбираться белокурые вояки, не менее ярые, как сам Фенриз, и подключаться к сече лучников.
    Ситуация на стене всё накалялась, её защитники редели. Но военное руководство Вестхома не дремало и ведение защитой было под их чутким контролем. С их контрольной башни обзор за всем ходом битвы меж двух сторон был представлен им как на ладони. И утрата кристалла, и брешь в стене были в первую же очередь учтены ими и решения военачальники принимали мгновенно. Вот уже приказ на подкрепление защитникам ослабленной стены был исполнен. Отряды пеших воинов Вестхома вышли на стену с крайних башен и тут же вошли в стычку с северянами, напирая на них с двух сторон. Над северянами нависла угроза, ведь руководил пехотой сам Вороний Клюв...

[FaceR]

«Забвение»  Часть первая.
Терра, Вестхом, день не известен.

   «…ахахах, даа. Раз, два, три, четыре, пять – в моей власти ты опять! Здравствуй, Райан, мальчик мой. Как долго я слежу за тобой, как долго тяну ниточку судьбы сквозь свои грубые пальцы. Ниточку, связывающую нас тонкой гранью нелепого естества. Мы ведь с тобой одинаковы в этом, хех. Оба – НЕ люди. Мы нелюди, Райан! Не противься моей воли, мой голос теперь в твоей голове, и его не выплеснуть наружу, словно прокисшее молоко, напиток, столь любимый этими глупыми существами. Нам ведь по вкусу другая жидкость, багряная и густая, пьянящая кровь! Ахахах! Знаешь, среди всех множеств богов, которых они себе придумали, нет ни одного, кому взбрело бы эту жалкую оболочку для жизни создать  – слабую, хрупкую, ломающуюся в одной лишь руке со сладким хрустом, звенящим в моих ушах. Нелепость! Никчемные люди! Но не тревожься, ведь твоя причастность к ним – всего лишь ошибка. Богов, природы, людей – плевать! Я освобожу тебя, ты уже почти свободен, и узы человеческой плоти все реже и реже связывают твою дикую ярость, силу твоего тела. Остался последний ритуал, что воссоединит нас, последний шаг. Скоро мы встретимся, я приведу тебя к себе, и мы пожмем руки, не как заклятые враги, ведущие взаимную охоту, а как две равные части чего-то непостижимого. Мы воссоединим бесчисленные кланы, захватим земли, поставим на колени и ненависть, и смерть, и кровь, и огонь. Мы поселим свою иллюзию мира, мы окутаем туманом страха все, что оставим в живых, наше проклятье нависнет над всем, что называется пределами жизни! Да, ахах, мы сможем все, что захотим, но об этом потом. Ты придешь ко мне. Но сначала испей крови на этом бестолковом побоище, пока люди еще глупы и не осознали, кто среди всей этой толпы – их враг. Почувствуй свою силу и власть, Райан! Или как ты зовешь себя теперь? Люпус?..»

   Над зимней Террой облака растянули безликое небо. Оно серело и хирело, как неизлечимо больной несчастный старец, распластавший свои гниющие кости на давно неубранном ложе. Редкие хрупкие частички – пазлы небес – опускались, вальсируя, на серую и истоптанную землю, ложились под грубый сапог воина, тем и оканчивая свое безмятежно легкое существование. Природа была безмолвна сейчас. Она затаила дыхание, и лицо ее испортила гримаса боли и бессилия; она наблюдала лишь и слушала, как в этот пасмурный день ее дети, наделенные волей и разумом, проливали братскую кровь… и ее слезы падали чистым искрящимся снегом под каблук необратимой войны.
– Отпускай, Чарльз!
   Натянутые до предела ремни оборвались, длинные стволы взметнулись, и каменные глыбы сорвались с гнезд катапульт, ринулись ввысь, разрывая плотный воздух, отравленный клубами сажи и пепла, и очередным залпом, смертоносным дождем, неумолимой рукой безудержного рока, огибая дугу, опускались и вонзались в плоть крепости запада. Гулкие удары таранов проверяли на прочность ворота Вестхома, потоки стрел с обеих сторон вздымались и сталкивались, знаменуя тонким звоном металла свою ярую близость, воплями людей голосили боги боли над бранной бурей пыли и кровавого снега, людскими стонами испускали дух боги смерти.

   Мартин Свуайлз, командующий гарнизоном внешней заставы Вестхома, переживал сейчас не лучшие времена. Держась правой рукой за пробитое шальной стрелой плечо, он носился по первой стене города-крепости, раздавая свои лаем ненужные команды. Ничего нового нельзя было придумать, его люди умирали в каждое мгновение этого проклятого дня, его запасы кончались, его стены осыпались и давали бреши, и город за его спиной был все ближе ненавистному врагу.
– Сэр, пришли новости со второй линии городской заставы: помощи больше не последует.
   Капитан Свуайлз скорчил гримасу ярости и сплюнул алой кровью на пыльную каменную зубовину крепости, полуразрушенную от залпа вражеской катапульты. В следующий момент из клубов дыма выскочил свистящий снаряд, и доносчик Вильермо успел толкнуть капитана на спину. Каменная глыба угадила в близ расположенный стрелецкий пункт, обломки сооружения посыпались сверху на двух защитников города.
– О, боги, там был капитан! Скорее, скорее, помогите!
   Спустя несколько минут из завала высвободили разможенное тело гонца и искалеченного капитана. Однако, первый еще дышал, и его ослабший, испускающийся дух успел выполнить свое последнее задание в этом бренном теле:
  – Сэр… это еще не… не все, – доносчик закашлялся, и Мартин схватил его за плечи.
  – Ну!
  – Маги… маги Союза…
  – Что произошло, дери тебя Игнис!
  – Стена пала… западнее...
   Ярости Свуайлза не было предела. Они все были обречены, и власти Вестхома было плевать на них! Сколько еще его людей умрет в этой пучине, в этих парах пира Смерти. Они все. Все они умрут.
  – Держать позиции! Я на запад стены.
   Скомандовав, Мартин бережно закрыл глаза погибшего юнца, и, хромая, в полуприсяде направился к бреши в стене, временами падая плашмя, дабы укрыться от снарядов, несущих на концах своих жал взахлеб смеющуюся госпожу Смерть.

   Панорама войны была красочна и разнообразна, картины менялись, они были достойны, и даже больше  – они были обречены стать страницами истории, которую когда-нибудь внесут в летопись этого мира. Эта ярая сечь, собравшая в себя людей всей Терры, висела на волоске судьбы, и от ее исхода зависела сейчас, безусловно, дальнейшая судьба материка. Станет великая военная держава властителем этих земель, или безликим рабом Северо-Восточно-Южного Союза, предавшего все свои интересы в пользу вражды против своего защитника, поставщика и воителя. Сражение неумолимо шло, шестерни войны были раскручены до предела, и в лицах людей сторонний наблюдатель Природа уже не видела ничего гуманного и доброго к себе подобным: из уродливо раскрытых ртов брызжела слюна и кровь, и зубы выпирали, они готовы были порвать глотку своему врагу, и глаза сверкали ярым огнем, в них не отображался зеркально мир, в них плясала изувеченная и ехидная смерть.

   Вильсон Морган – представитель дворянского рода с Востока, предводитель стрелкового отряда, состоящего ныне из едва ли двадцати человек, вооруженных тяжелыми арбалетами, оружием, полученным прошлой зимой от того же Вестхома в уплату за караваны круп и муки. Офицер Вильсон оказался в незавидном положении – его отряду было назначено прикрывать воинов ближнего боя, пока те взбирались по осадным лестницам на стены крепости прямиком за безумным созданием, слух о котором на протяжении всего похода ходил по армии Союза еще с времен стычки у Щита. Этим созданием был варвар Видарр, так его прозвали солдаты Вильсона. Оказавшись под шквальным огнем, капитан Морган вынужден был отступить и забаррикадироваться в обломках разрушенных требушетов. Потеряв более половины своих подчиненных, Вильсон не знал, какие действия необходимо было предпринять его отряду теперь. Любые попытки вылазки встречались градом стрел со стен Западной Державы. Не то, чтобы воины востока боялись смерти, но глупой и безрассудной, эта старуха была совсем не миловидна солдату.  С другой стороны, отсиживаться здесь, пока братья по оружию штурмуют город врага, было бы делом последним, поэтому Вильсон напряг все качества стратега в себе и пытался соорудить план-диверсию.
– Как дела у ворот?
– Безуспешно. Войска союза осадили главные ворота города и пытаются разбить их тараном, западная держава – не хрен собачий. Оборона – что надо.
– Что на стене?
– Кажется, варвар смог поднять наших солдат на стены, и они теперь устроили заварушку крепостным лучникам. Но нашу позицию все равно контролируют с другой области стены, восточнее. Там ситуация благоприятна противнику. Все очень плохо, сэр.
– Ладно, сколько нас?
– Шестнадцать лучников и вы, капитан. Нам не выбраться из этих чертовых требушетов.
– Отставить панику, Рик. Смотри: восточнее этого места, на холме, установлены наши катапульты, но их огонь направлен за стены города, под ворота. Если они окажут нам поддержку огнем в область этой стены, где сконцентрированы лучники Вестхома, то мы сможем выбраться и совершить марш-бросок к стенам, понимаешь? Заберемся наверх, там уже будет пространство. Окажем поддержку нашим солдатам, тогда варвар сможет вывести их вниз, в город. Нам нужен доносчик, что доберется до командующего катапультами, - капитан Морган Вильсон начеркал какой-то посыл быстрым неряшливым почерком на клочке походного пергамента. – Держи, Рик. Выбери солдата половчее, из нашего отряда. Сними с него амуницию и дай этот листок. Катапультами, скорее всего, руководит генерал Шерман, мы знакомы. Я знаю эти знамена. Все, отправь гонца, мы поддержим его шквальным огнем. Это наш шанс!..
– Слушаюсь, капитан. Эй, Виктор!..

   Мерзлая земля впитывала, словно губка, кипящую кровь, прогреваясь и хлюпая. Люди Союза продвигались к стенам города. Строи редели, и выжившие продолжали двигаться дальше по трупам своих братьев, кузенов, кумов, сынов… Стрелы вонзались  в их тела, обломки падали на их головы, кипящее масло заливалось за шиворот, проскальзывало во все незащищенные места, омывая с головы до ног, снимая кожу, словно с выпаренных кур. Дикие крики боли и страха разили злостную атмосферу гибельной потасовки. Но во всей этой суматохи не было хаоса, воины Терры шли на твердыню Запада. И было ли это гранью доблести и уделом праведности? Они шли на убой.

   Вперед всегда идет мясо. Оно принимает удар на себя, прикрывает собой более важные и сильные единицы войска. Но штурм Вестхома – затея та еще. И, без всякого сомнения, мясу Союза написано было легкой рукой госпожи Судьбы стать сочной отбивной, устилающей поле брани у стен крепости.
   Мало кто из ополчения трех государств, формирующих Союз,  смог живым добраться до главных ворот Вестхома. А именно такой была их четкая цель – дать путь тарану к воротам. Все, кто успел подойти к твердыне вплотную, приняли ванны кипящего масла и град каменных обломков на свои головы. Однако, всем известна еще одна госпожа, легкой походкой пробегающая по бранным полям бренного мира. Ее имя – Фортуна.
– Эй, твою мать, поднимайся! Неудачное место для отдыха, старина! Дери тебя Игнис!
– О боже, моя рука!
– Помогите мне! Аааааа!
– Лучники на девять часов!
– Скорее, скорее, шевелитесь!
– Бог мой, мы почти подошли!
– Щиты на три часа!
– Берегись, масло!
– Мы у цели!
– Тащите таран!!!

   Сквозь адскую боль, безумные крики, яростную брань, хаос и ярость войска Союза добрались по трупам до города-воина. Прикрываясь широкими башенными щитами, первый передовой отряд армии союза, преимущественно состоящий из коренастых северян, вплотную подвел громадное деревянное сооружение. Оно представляло собой большую дубовую будку бочковидной формы, обитую железными ободами. Передвигалась она на широких дубовых колесах, ее толкали сотни ополченцев и солдат первого передового. Командовал всей этой операцией Ричард Нэмис – полковник армии Колдстоуна, дворянин, представленный неоднократно  к множественным наградам, как воинским – за доблестную службу в рядах армии, так и гражданским – за праведный пример истинного дворянина, представителя царских палат Северной державы. Этому человеку лично доводилось жать руку сэру Торвинту, а так же присутствовать на королевских пирах и балах. Несмотря на свой высокий титул, сэр Нэмис был человеком чести, и он всегда лично присутствовал при операциях, руководство которыми было ему предоставлено. На этот раз перед ним была поставлено поистине важная и чрезмерно сложная задача: при минимальных потерях в рядах элитного передового отряда подвести секретное сооружение Союза к воротам Вестхома, а затем сломить защиту внешней полосы города, дав проход основной армии. Для выполнения столь сложной задачи под руководство Ричарда Нэмиса были отданы все силы ополчения, имеющиеся у Союза. Однако, сколько бы не было в этих списках людей, все они были ровным счетом бесполезны: их вооружение и экипировка были низкого уровня, а если учесть, что этим людям выпало принять весь урон обороны на себя – у них и вовсе не было никакой защиты. Они были кроликами, которые должны занять удава, пока на того точат пику.
   Выполнив первую задачу, войска полковника Нэмиса тут же приступили ко второй, более важной и ответственной. Первый передовой отряд был тяжеловооруженной пешей единицей. На них были крепкие кирасы, и по своей роли они делились надвое. Одна третья отряда являлась щитоносной единицей – в их руках были тяжелые двуручные башенные щиты, и их задачей было сдерживать удар лучников. Конечно, они имели в вооружении одноручные мечи, но применялись они в крайней необходимости. Дело в том, что элитный передовой отряд вовсе не служил для пыла сражений. Они были особой стратегической единицей Северной армии, и служили для обеспечения безопасности важных штурмовых объектов. Остальные воины имели в вооружении длинные пики, у острого наконечника которых разветвлялись тяжелые металлические листья лепестковой формы. Пики походили на полевую ромашку. Это служило неплохой защитой от стрел противника, а так же для встречи вражеской пехоты, если обороняющаяся сторона вдруг решит открыть ворота и прорвать блокаду.
   Сегодня объектом первого передового была бочковидная будка. Сооружение подвергалось беспрестанному шквальному огню западных лучников, ее охватило пламя, но это было не столь опасным уроном. Дело в том, что будка была лишь оболочкой. Достигнув ворот, войска передового разбили стенку будки, и из ее полости извлекли тяжелое дубовое сооружение, обитое железом  и имеющее крюки с обеих сторон. Пока щитоносцы держали ожесточенный натиск защитников стен, пикинеры установили мощную трехлапую пирамидальную рогатину на пяточке перед воротами, на вершине которой цепями был подвешен таран. Данная работа была так тонко отработанна и натренированна, что не заняла и пары минут. А затем, под перекрестным огнем и своих, и чужих войск, силы полковника Ричарда Нэмиса начали мощный и действенный штурм ворот Вестхома, и лишь богам было известно, что помогало этим храбрецам, или безумцам, справляться со своей грязной работой…

   Виктор Сэппордин был одним из умелых вояк Сторкелда. Хороший фехтовальщик, искусный стрелок, неуловимый ловкач, веселый товарищ, да и просто незаурядный человек, он состоял на службе восточной столицы вот уже пятнадцать лет. За все это время он, конечно же, хорошо знал свое дело, но только вот Сторкелд никогда не слыл державой агрессивной. Восток редко участвовал в междоусобицах, да и зачем? Всю основную военную мощь научной столице вот уже много лет предоставлял ныне осажденный Вестхом, в уплату за провизию, научную деятельность и прочие бытовые товары. Поэтому полевые условия были редки для армии востока, а военное время и боевое сражение – и подавно. Но не смотря на все, эти люди были солдатами, они знали свое дело. А стрелковый отряд Вильсона Моргана и вовсе был на почетном счету. Все парни там были отборные – мастера ратного дела. Только вот день штурма западной крепости стал черным днем для этой элиты – отряд лучников был отрезан от основной армии Союза, потерпел внушительные потери и был будто прикован к земле за обломками брошенных требушетов первой штурмовой линии. Из пятидесяти человек в первой же схватке с противником смерть выписала счет тридцати трем бравым парням отборного сорта. Несомненно великая потеря для Союза, но такова она – лотерея Судьбы, щедро разыгрывающая бранные купоны на полях Славы.
   Именно рядовому Сэппордину выпала честь сыграть ключевую роль в операции по спасению отряда Моргана. Перед Виктором была до смешного простая цель, но от этого она не становилась безопаснее. Сосало под ложечкой, и душа щипала запятки с внутренней стороны стопы, подзадоривая и пугая одновременно. Там, на вершине холма сверкали белесые знамена именного артиллерийского батальона генерала Шермана. Всего лишь пятьсот метров. У врага на ладони.
   У Виктора не было ничего. Доспехи сковывали движение, да и от залпа стрел они бы не спасли, а щитов стрелковый отряд и вовсе не имел. Приходилось надеяться лишь на удачу. И скорость. Кто-то похлопал по плечу и, казалось, промолвил «Давай, Виктор, мы верим!», но все это было туманным фоном, плотным и гулким в ушах Сэппордина. По вискам и щекам его стекали струйки холодного пота, и грязные ладони взмокли от волнения. В правой руке Виктор сжал послание капитана. И больше ничего. Главное – добежать. Кто-нибудь прочтет сигнал, и цель будет выполнена, не важно, что он умрет – многие погибли. В его руках был билет на возможную отсрочку еще полутора дюжины бравых солдат и товарищей. Его выбрали не потому, что он не нужен. Просто если не сможет он – никому так не повезет.
– По команде, Виктор!
   Сэппордин зажмурился и утер пот с лица рукавом. До стен около двух тысяч метров, до батарей – пять сотен. Пробежать пятьсот метров быстрее, чем стрела пролети две тысячи. Выполнимо ли? А как же Фортуна? Может быть, она как раз проходит мимо.
– Пошел!
   Шестнадцать лучников на мгновение показались из укрытий и дали залп по восточной стрелецкой заставе на стене крепости. Это был хороший отвлекающий маневр, и первый залп ударной волной хлынул на требушеты. Ноги несли Виктора вверх. К вершине холма. Он смотрел прямо под ноги и бежал, как только можно бежать человеку. Он слышал, как за ним, грохоча грудой белых костей, с гулким хохотом бежит смерть. Ему казалось, что ноги его превратились в вату, взмокли и были тяжелы, казалось, что они вовсе не двигались и не слушались его. Он боялся, что вот-вот они споткнуться о припорошенный снегом камень, или запутаются и заплетутся, повалив его на землю, под настигающий поток смертоносных жал…
   Когда он достиг небольшого рва, в котором укрывались артиллеристы, и повалился на них, ему на мгновение показалось, что война окончена. Что сейчас они соберут свои вещи и отправятся в ближайшую таверну, выпить по пинте свежего пива. Однако все вернулось, и он вспомнил весь ужас этого дня, когда его растормошили и привели в чувства. Он сделал глоток из походной фляги, что совал ему в лицо один из артиллеристов, отдышался, огляделся. Он не знал, стреляли ли в него лучники запада. Ему было страшно, и он просто делал свою работу.
– Мне нужен генерал Шерман. Я с донесением.

   Чарльз Буккаминстон в этот день многим дал прикурить. И не только из-за того, что парнем он был горячим и вздорным. Его катапульта находилась на второй штурмовой линии Союза на весьма выгодном для дальней атаки расстоянии. Дело в том, что первой штурмовой не повезло почти сразу же. Командование Севера просчиталось и подпустило свои требушеты слишком близко к стенам города. Они были атакованы ярым и неожиданным шквальным огнем, в результате чего всю батарею пришлось бросить и бежать за вторую штурмовую линию. Большая часть требушетов и вовсе была безвозвратно утеряна – их спалили подожженными стрелами лучники запада.
   В виду таких сложностей огневой батальон Шермана, в коем капитан Чарльз Буккаминстон имел честь служить вот уже семь лет, стал основной ударной волной штурмующих. Катапульты Шермана расположились на высоком холме, восточнее главных ворот Вестхома. С этой позиции было очень удобно «закидывать за шиворот» противнику. Снаряды огибали стены и штурмовали укрепления обороняющихся, здания города, а так же, непосредственно, ряды войск противника. Поэтому и основная цель, поставленная перед генералом, заключалась в том, чтобы не дать западной армии оказать жестокое сопротивление первому передовому отряду, когда тот разрушит главные ворота города. Что касается, оборонительной стороны, то батарея Шермана была чуть ли не в абсолютной безопасности. Все баллисты и осадные орудия Вестхома были сейчас направлены на удержание атак ополчения  по всему периметру внешних стен, а лучники попусту не могли дотянуться до катапульт Севера. Дело в том, что подожженная стрела летит медленнее и на не столь далекое расстояние, а вершина холма, на котором расположился Шерман, был почти на одном уровне с городской стеной. Следовательно, лучникам нужно было стрелять под большим углом, дабы достичь цели, а это и вовсе пресекало все попытки огненных стрел достичь осадных сооружений. Убить же артиллеристов было задачей почти не решаемой в связи с тем, что те здорово успели окопаться и соорудить оборонительные щиты. Все это было одной большой оплошностью руководителей Вестхома, так как они не успели вовремя пресечь все возможности Союза к благоприятному расположению осадных орудий.
   И все было слишком просто и однообразно, пока на голову капитана Буккаминстона, командующего седьмым осадным орудием батальона Шермана, прямо в оборонительный ров не свалился некий человек. По всему своему виду он не походил на солдата, и только знаки отличия, нашитые на груди, помогли узнать причастность обезумевшего паренька к стрелковому отряду восточного дивизиона.
– Эй, парень! Да приди ты в себя, дери тебя!
   Растормошив и приведя в чувства доносчика, капитан Буккаминстон узнал от Виктора всю трагичность ситуации, пленниками которой стали выжившие из отряда Вильсона Моргана. Чарльз и сам осознавал, как важна сейчас поддержка ударом по восточным стенам города, но менять поставленные перед ним координаты он не имел права. Поэтому нужно было доставить Сэппордина к генералу. Оставив катапульту на попечение своим заряжающим, Чарльз одной рукой схватил Виктора, другой укрыл тело щитом от шальной стрелы, и вместе они, в полуприсяде, отправились по истоптанным уже тропам за холм. Там, с противоположной стороны, находился шатер – командный пункт генерала Шермана.

   Конечно, основной задачей, поставленной перед Мартином Свуайлзом в этой нелегкой обороне города, была защита главных ворот. По сути, именно он руководил сейчас всеми действиями защитников, ему отвечать за все это дерьмо. За его плечами первый круг города, и если падет внешняя стена – врага будет уже очень сложно выкурить из трущоб. Ставке Вестхома казалось, что самой опасной зоной поражения были главные ворота. Это были ворота Свуайлза, и именно ему было поручено не позволить пройти армии Союза внутрь. Да. Но в действительности, единственно здравой и разумной целью Мартина было не допустить бреши во внешней стене города. По всему периметру. Поэтому новость о том, что какие-то чертовы маги сделали пробоину в городской стене, была ужасна. Оставив центр обороны, командующий гарнизоном внешней заставы направился на западный рубеж. Ему необходимо было собственными глазами увидеть эту нелепую картину, как кучка людей смогла сделать то, что вот уже несколько часов все еще не по силам целой армии штурмующих.
  Мартин ненавидел магию, он этого не скрывал. Он был ярым воином, защитником своего отечества, человеком чести и справедливости, и никогда не избегал мужских потасовок. Но вся эта магия и волшебство казались ему, мягко говоря, уделом людей бесчестных и слабых. То, что он увидел в следующее мгновенье, заставило его всей душой, каждой ее живой частичкой возненавидеть магов.
   Честно говоря, он не предал значения тому факту, что артефакт, держащий над городом ауру антимагии, был нелепо утерян. Об этом Свуайлзу сообщили доносчики еще несколько часов назад,  но он твердо был уверен, что маги не смогут причинить никакого вреда, пока армия Союза еще не вошла в город, а значит и все внимание нужно было сконцентрировать на обороне ворот.
Теперь он думал иначе. Теперь все висело на волоске. Он почти потерял свой гарнизон, он едва не оставил свой рубеж. А враг оставался неумолим.
   Наконец, достигнув западной башни, Мартин начал спускаться со стены. Странным обстоятельством показалась ему нависшая над этим районом тишина. Там, позади него, у ворот города, были вопли и лязг, истинный хаос, а здесь, за наружными стенами башни он не слышал ничего.
   Спустившись, пробравшись через двор местного сторожила башни на Первую Кольцевую улицу трущобного  района и пройдя еще сотню метров по вымощенной дороге до разлома в стене, Мартин Свуайлз стал свидетелем загадочной и нелепой, на первый взгляд, картины.
   На небольшой площадке расположенной прямо перед разломом, сомкнув ряды, расположился отряд мечников гарнизона, а среди обломков разрушенных стен, укрывшись, рассредоточились лучники. Место, где должна была быть брешь в стене, покрыл толстый слой настоящего льда.
– Что здесь, черт подери, происходит? – подошел Свуайлз к одному из вояк. По знакам отличия Мартин узнал в нем самого старшего офицера, находившегося в данный момент поблизости. Да и не только по знакам. Этот парень был известен на весь Вестхом своим сказочным оружием. Удивительный человек, пришедший на запад с юга и присягнувший Вестхому. Многие в шутку прозвали его ходячей баллистой, однако про себя в душе каждый осознавал, насколько не весело было бы получить стрелу в бок от этого парня. Это был командующий стрелкового отряда, лучник Ук’Отувчи. Тот узнал командующего гарнизоном и не заставил ждать с ответом.
– Прорыв, сэр. Маги Севера воспользовались ситуацией, пробрались к стенам города и организовали диверсию. Потом они забаррикадировались, и мы не смогли атаковать. Все очень плачевно, сэр. Дозорный на башни сообщил, что войска Союза уже вплотную подходят к этой пробоине, но мы не смогли дать отпор: лучников в этом районе было слишком мало, и их согнали со стен. Мы отправляли доносчика за подмогой, но, кажется, беднягу завалило обломками здания, разрушенного огнем катапульт.
    Мартин гневно выругался и сплюнул в очередной раз. Все шло ко дну, вся его оборона. Воспользовавшись тем, что все войска Вестхома сосредоточены у главных ворот, Союзники, будто крысы, прогрызли себе лазейку, и теперь всей своей вшивой ватагой стремятся войти в город.
   За ледяной стенкой послышался какой-то стук и крики. И, кажется, это был неминуемый бой. Несущий им смерть…
– Что ж, парни! – Мартин Свуайлз повысил голос так, чтоб все защитники этой крепости, находившиеся на этом пяточке, слышали его. – Я не мастер высоких речей. Да меня к этому и не обязывали. Это все – привилегии дворянской мишуры. Я знаю одно: я – житель этого города. Я сын Запада. Такой же, как и все вы. За этой стеной, - Мартин указал рукой на внешнюю городскую стену, – за ней наши дома. Наши жены. Дети. Куда нам идти, а? Я спрашиваю вас, куда нам идти?!
   В робких рядах воинов послышался гуляющий шепот. Все взгляды прикованы были к ледяной стене. Там, за синевой замершей воды виднелись потоки рыжего пламени. Видимо, маги ломали свою же преграду. Это было поистине грандиозным зрелищем, вселяющим ужас.
– Я вижу страх в ваших глазах.  Мое сердце тоже окутала пелена страха, но я не покажу его своему врагу. Слышите, они думают, что мы в чем-то виноваты перед всем миром. Они думают что МЫ – демона. Ты демон? – уставился Свуайлз на юного  парня в доспехах, одного из мечников.
– Н-нет, - ответил тот.
– А ты?
– Нет, сэр!
– А я, по вашему, демон?
– Нет, – начали вразнобой отвечать воины.
– Значит за нами правда. Мы – защитники своего дома. И пусть сейчас нас меньше, и силы не равны, и пусть мы умрем, но мы не дадим запятнать нашей чести, опорочить имя нашего города!

– И раз, и два! Поднажмите парни! Эта гнилая калитка уже трещит, ха-ха!
   Штурм ворот города проходил строго по плану. Ничто не могло препятствовать первому передовому отряду полковника Нэмиса в выполнении их боевой задачи: ряды лучников на стенах уже существенно поредели, так как несколько отрядов Союза уже смогли забраться на стены города восточнее, а основные отряды пехоты противника по ту сторону города не могли приблизиться к стене из-за шквального огня артиллерии генерала Шермана. Все действия армии Торвинта были слаженными и четкими, и вели к неумолимому успеху. Первая стена почти пала, и скоро войска атакующих войдут в город.
– Сэр, плохие новости! Кажется, мы потеряли огневую поддержку наших катапульт. Их удар переключился на восточные стены города. Если противник опомнится, то нас скоро сотрут в порошок. Ворота почти сломлены, нужно предпринять меры. Разрешите дать сигнал?
   Рыцарь армии Колдстоуна Ричард Нэмис нахмурился в раздумьях. Никогда он еще не позволял себе подставлять неуверенными действиями целую армию.  Дело в том, что по плану, как только ворота будут почти сломлены, войска передового отряда должны подать сигнальную стрелу в небо. Это будет означать начало основного штурмового удара. Центральная армия Союза тут же перейдет защищающие их холмы и направиться в атаку к главным воротам города. Но если подать сигнал слишком рано, и войска окажутся у запертых стен, то это будет сулить армии штурмующих значительные потери. Нельзя было так рисковать ради собственных шкур.
–Сэр? Отдайте приказ.
– Хорошо, запускайте сигнал. Поднажмем, парни! И раз, и два!

– Ох и Виктор, он сделал это! Сэр, смотрите, восточная стена атакована.
– Какова обстановка, Рик!
– Все готовы к марш-броску!
– Вперед!
   Выскочив из-под обломков требушета, шестнадцать бравых парней, держа строй колонной, быстрым темпом направились к стенам города, в то место, где уже пустовали осадные лестницы. Шальные стрелы свистели мимо них, но это были выстрелы одиноких лучников, а не целого отряда, поэтому особых препятствий остатки отряда Вильсона Моргана на своем пути не обнаружили. Преодолев два километра по трупам за семь с половиной минут, арбалетчики Вильсона тут же забрались на стены города. Обстановка там была накаленная: отряды мечников под предводительством варвара Видарра штурмовали ближайшую башню,  по которой можно было спуститься в город. Ярость северного война не знала предела, но западные храбрецы не хотели пускать недруга в свой город и изо всех сил давали отпор. Только помощи со стороны Союза они никак не ожидали: мечники Вестхома, расположившиеся у подножия башни, тут же были расстреляны из тяжелых арбалетов. Спустя еще десять минут небольшая кучка Союзных войск под предводительством Фенриза Видарра и Вильсона Моргана первыми спустилась в город-крепость и направилась к главным воротам, дабы нанести удар в тыл.

   Бранное время… в чем сладость такого бытия? Никто из живых не сможет ответить, что толкает их на путь войны, что заставляет бороть в себе свои страхи и человечность, любые инстинкты и чувства, чтоб не задумываясь рубить себе подобных мечем, колоть их пикой, пронзать стрелой, видеть их муки, бурлящую кровь и скоротечную смерть. В этот день многим суждено было умереть, еще больше людей продолжали убивать друг друга, не жалея сил, не зная своей цели. Их вел чей-то посыл, провидение. Но не от Всевышнего. Лютая зависть и ненависть смогли рассорить людей. Мрачное небо не жило, оно застыло в трупной гримасе, и даже снег перестал скрывать раскрытые и изуродованные лица погибших. Природа оставила своих детей, в ужасе покинув славное поле войны.

   Конечно же, у ворот Вестхома остались сражаться не один лишь передовой отряд Нэмиса. Еще небольшая кучка ополченцев продолжала упорно защищать таран, перестреливаясь с лучниками на воротах. Вот-вот должна была пасть дубовая занавес, и кульминационная часть драматического спектакля ждала своей минуты воплощения. С холмов уже спускались стройные ряды Северного войска. Их встречали редкие залпы разбитых стрелковых отрядов запада, удары крепостных баллист. Но все это было лишь минимальным сопротивлением, а значит – минимальными потерями. Операция по захвату первой стены города прошла как нельзя успешно для армии Союза. Но город еще не пал. Впереди были долгие и упорные сражения, осады и штурмы следующих кругов города. Все это походило на прохождение кругов ада, столько же ненависти и боли питала нынешняя атмосфера.
   Алекс Стоун пришел в чувства от сильного жара. Его спина, казалось, горела. Раскрыв глаза он тут же скривился от невыносимой боли, попытался подняться и ударился головой о что-то тяжелое. Попытавшись разумно оценить ситуацию, он осознал, что находиться прямо под бочковидной будкой, которую охватило пламя. Не мешкая, он поспешил выползти из-под сооружения, а затем для уверенности покатался спиной по мокрой от снега и крови земле. Убедившись, что его одежда не горит, он попытался встать и оглядеться, но это тут же было пресечено чьим-то криком, а затем, кто-то схватил его за шиворот и подтащил к себе. В следующие мгновение их обдало потоком вражеских стрел, а затем что-то тяжелое упало сверху, с гулом ударилось о башенный щит и покатилось наземь. Это были каменные обломки, которыми осажденные пытались оглушить при штурмах.
– Ну ты и счастливчик. Эй, приходи в себя и бери свой клинок, сейчас будет жарко! Ты в первых рядах на самом интересном моменте представления, парень!
   После этих слов послышался гулкий удар, затем хруст, стон, лязг. С неповторимым характерным скрежетом тридцати тонные дубовые ворота, обитые толстыми прутьями железа, сорвались с внушительных петель и пали. Секундная тишина тут же прервалась воплями и криками сотен людей, две воюющие стороны ринулись в лобовое сражение. Алекс, не до конца осознавая происходящее, выхватил свой клинок искусной работы и с теми же криками направился в бой. Позади он отчетливо слышал гул целой армии Союза, но останется ли он еще в живых к тому времени, как придет подмога?
   Парирование, удар, отскок, удар, удар… Серия кровавых ударов, фонтаны багряной жидкости высвобождались из человеческих тел, брызгали в лицо, попадали в раскрытый от ярости рот, и своим едким вкусом будоражили все нервные клеточки тела. Еще удар, еще, и Алекс не чувствовал абсолютно ничего стороннего, он не думал ни о старых временах, ни о предательствах, ни о дорогом сыне, коего пришлось так рано потерять, ни о своей гордости, ни о чести. Он просто шел вперед, в спину его толкали жесткие доспехи парней из передового, кругом была суматоха и ярость, полный хаос. Пики, мечи, сабли, свист шальных стрел: все смешалось в одну панораму безжалостной бойни и месива. Не было никаких мыслей, и даже страха перед смертью, Алекс просто знал, что нужно убивать. Убивать все живое, что перед ним. Это полное безумие, это деградация человеческой расы, конец эволюции, это кульминация, это спектакль «Штурм главных ворот», это первые ряды, черт подери этот мир!
– Сэр, вы обронили свой монокль. Поднимите сейчас же, или вы пропустите самое интересное! Только что тому парню накрутили кишки на пику!
– Ох, спасибо, вы так любезны, позвольте, я сниму с вас вашу бестолковую голову своим клинком!
   Одним движением Алекс срубил чью-то голову, и она покатилась под тяжелые сапоги броненосцев, и была раздавлена, словно спелое яблочко. Дикий ужас мог окутать любого, кому довелось бы со стороны смотреть на происходящее, но тем людям, сражающимся у ворот, было плевать. Они были с ног до головы испачканы кровью и внутренностями своих врагом, они дрались оружием, руками, они падали наземь, пытались удушить, перегрызть глотку зубами, они были безумны, но их не замечали, по ним топтались десятки людей, и их давило под весом, кровь выскакивали изо рта и ребра хрустели и ломались, пробивая грудные органы.
   Беспощадная и жестокая Война.
   В следующее мгновение, будто звон колокола над головой, Алекса оглушил яростный крик за спиной. Его толкнуло и он едва не упал, прислонился к стене, прополз по ней внутрь города, спрятался за углом и упал без сил. Армия Союза, как яростный поток падающей воды, хлынул в город, смывая все вражеское и живое на своем пути. Под всем этим потоком лежал человек, и было видно, что он еще жив. Алекс схватил его за голову – за что только можно было схватить –  потащил к себе, из-под ног безумцев. Это оказалось великой трудностью для обессилившего Стоуна, но спустя некоторое время он наконец подтащил тяжелую тушу в латах к себе и сорвал шлем. Это был воин с передового отряда с особыми знаками отличия. Это был полковник Ричард Нэмис. Он был без сознания. Да и у самого Алекса помутнело в глазах. Он так и просидел до конца битва у стены города, и лишь счастливая хозяйка Судьба сможет ответить, как он не погиб в той мясорубке. Дальше он слышал лишь отдельные крики и фразы. Он слышал, как кричали и командовали воины Союза, он слышал, как с яростными воплями с боковой улицы врезался в еще державший позиции строй западников Фенриз Видарр с отрядом мечником и стрелков Вильсона Моргана, он слышал, как утихла брань, чувствовал, как кто-то ощупывает его и поднимает под руки.
– Сэр, вы в порядке? Сэр? Кажется, этот бравый ополченец спас вас от неминуемой гибели.
– Да, я был с ним плечом к плечу,  я видел, как яростно и доблестно он принял удар Вестхома. Удивительно, что он в ополчении. Что прикажите делать с ним, полковник Нэмис?
– Давай, в полевой его. Кажется, он ранен. Стой, что там за нашивка?
– Кажется, это… это его имя, сэр. Алекс… эмм… Алекс Стоун. Это Алекс Стоун.
– Выберемся из этого дерьма, удостою награды. Все, вперед, вперед ребятки, осталось немного.

   По всем фронтам Вестхом терпел поражение. Не остался в стороне и оборонный рубеж Мартина Свуайлза у западной бреши.
– Отступаем, отступаем! Это пекло дьявола, нам их не одолеть! Все ко второй стене!
   Небольшой по численности быстро организованный оборонительный пункт у пролома имел жуткие потери. Наплыв яростной магии обжигал, ослеплял, бросал людей, сама земля сдавливала их в себе, будто в громадном кулаке – все кости хрустели, как галька под ногами, и будто пузыри, лопались органы. Да в довесок еще и несколько отрядов пехоты Союза со свежими силами давила и отталкивала оборону все глубже и глубже в город. Наконец, осознав, что им не одолеть врага, командующий гарнизоном решил отдать приказ об отступлении, но это было запоздалым решением. Всех, кто срывался с укрытий и бежал настигала безжалостная смерть. Мартин и не думал бежать, он стоял до последнего, его стена пала, но он не собирался предавать своей Отчизны. Он боролся до конца. До тех пор, пока какая-то магическая сила не произвела вспышку яркого света. Глаза Свуайлза будто залепило свежевыпорошенным снегом, чистым и светлым, и даже сладким на вкус. В его грудь вонзилась разгоряченная от яростной битвы и бурлящей крови сталь, а он и не чувствовал боли. Он чувствовал, будто хладные снежинки, маленькие красотки, чудесно пляшущие в воздухе, подобно его семилетней дочери Джулии на первом школьном балу, нежно опускались на его иссохшие грязные губы… а затем их заливала теплая кровь. Глаза заливало кровью. Весь мир перед ним был окровавлен и избит. Этот мир удалялся от него, или напротив, он уходил из этого мира. Он – доблестный главнокомандующий гарнизоном внешней городской заставы, воин Родины, верный муж и хороший отец, Мартин Свуайлз…

   Сумерки опустились на город. Солнца не был видно, и мертвенные облака, застилающие стеклянное небо, были абсолютно недвижимы. Просто они поменяли свой тон с серых на более черные.
   Крики не замолкали, они лишь поутихли. Одни готовились к новой обороне очередной стены, другие грабили уже завоеванное. Некому было собирать тела ушедших, чтить их память и проливать слезы, ведь война еще не была кончена. Она провозгласила о конце первого акта. И наступила темная ночь…

   «…Смотри, Райан. Как же они ничтожны. Убивают друг друга. Я не знаю, что они вдолбили в свои маленькие головы, правда ли все это, и добьются ли они чего-либо. Мне плевать. Я знаю лишь то, что мы, Райан, мы – голодные хищники. Нам всегда нужна пища. И не только для нашего разума, но и бренного тела. А эти люди – жалкая дичь, метающаяся, словно куропатка в снегу, подбитая и неуклюжая. Они уже обессилена, а ты даже не показал себя. Они больны. Подобно хищнику леса, нужно освобождать и этот мир от слабых и больных, Райан. Ты нужен мне, а тебе нужна сила. Иди, напейся всех живительных соков! Ахахахах…»

[FaceR]

«Забвение» Часть Вторая.

   Орел – гордая, властная птица. Сторонний вестник. Он сам по себе, сам за себя. Он гонитель судьбы, мрачный смотрящий. Он приводит смерть, но остается в стороне. Он столь велик, насколько и высок в безголосой пучине тонущего в облаках неба. Незыблемый зритель. Его широкие крылья толкают безмятежно повисший воздух, и ветер, величественный и свободный, проскальзывает в темном оперении. Мощный клюв, на потертом, но все так же остром конце которого запеклась пролитая кровь соперника. Черные глаза – безустанные ищейки, следопыты, охотники. Что может укрыться от острого, словно пика западного воина, взора? Что спрячется во тьме? Что исчезнет в тиши, растворится в безмолвии? Орла несет вечность, он сумел оседлать величие, его ведет алчная жажда. Небо нависнет над несчастной жертвой, краткий яростный клич возвестит появление охотника, отчаянный трепет ощиплет и распотрошит, алая кровь зальет угасающий перед глазами мир. Вам есть, что выложить на свою чашу весов? Вашу силу и разум? Упорство и стремление? Оружие и броню? Каждый из вас – носитель жалкой судьбы, обладатель мягкой, податливой плоти. Люди – слишком слабые властители мира. Подобно полету сизого предвестника, ныряющего  в облака, подобно растворяющемуся в закате солнцу, встретит свой конец эра. Первый удар в барабан великой войны уже пронзил пустоту. Врата скрипят. Успейте взглянуть в еще тонкую щель между разверзающимися дверьми рока. Вглядитесь получше и вслушайтесь. Это смешались могильная тишина, тихий, плачущий стон, и зверский вопль темных созданий. Это гримаса смерти подвела свой наметанный глаз, и теперь она смеется, встретив ваш испуганный взор.
   Он смог охватить всю раскидистую Терру: тихую и далекую Альтию, укрытую в тенях невиданных древ и растений, пылающие степи саноатцев, их разбросанные поселения и редкие, дикие леса, не менее опасные, дремучие каскады Дримфора, в мраке которого пытались укрыться едва уловимые эльфы-стражники. И они укрылись от всего, кроме его глаз. Бесшумно скользя в темном небе над зимней Террой, он видел, как мирные люди восточного города бредут по своим домам, и как низкие стервятники, кружась, опускаются к теплым телам, павшим на западе. Он слышал отчаянный вопль бедолаг, на чью доску судьбы выпали кости Потерянных Надежд, и гулкий хохот Доле’ра тоже доносился до него. Он пролетал над Ледяной Дланью, и ни одна мельчайшая снежинка, падающая на обледенелую землю, не могла уйти от его взора. Парив над могучим Колдстоуном, он вскрикнул в выси, знаменуя горькое время, и люди внизу прикладывали ладони козырьком ко лбу, пытаясь углядеть в серости небес его черную тень.
   – Мама, мама, я слышал орла! Там в небе орел, он был низко, он кричал.
   – Ох, малыш, иди в дом, уже поздно, тебе давно пора спать, – вскинув испуганный взгляд в небо через стеклянную стенку окна, женщина тяжело вздохнула в волнении, а затем тонкие руки захлопнули ставни. – Скоро вернется отец. Он будет ругаться за то, что ты так поздно не спишь. Вот увидишь. Он вернется… увидишь.
   Пролетев над снегами Айсхайда, миновав Вечные Льды, он мрачно выскочил из сгустка тяжелых серых облаков и плавно спустился на скальную породу. Вольный и гордый орел, он явился на самый отдаленный и ужасный край Терры, и во всем своем бесстрашном величии теперь восседал на жерле. На самом остром и высоком его краю.
   Глотка Дьявола. Безмолвная. В окружении пустынности и безлюдности. Во мраке. Пары и облака пепла и сажи поднимались столбом, впивались едким жалом в низкое небо. Тихо и холодно в этих местах. А там, глубоко внизу, кипела раскаленная магма. Она бурлила и вздыхала, надувалась и лопалась, тянулась вверх, желала свободы. Олицетворяя конец. И забвение. Эта скала молчала многие века, и остался, быть может, единственный человек, что мог вспомнить ее извержение. И то, что знаменуется им, то, что происходит после…

   Скорн… Скорн Шет… Игни!
   Мел вскрикнула и открыла в ужасе глаза. Давно ей не снились страшные сны. И странные. Это было похоже даже не на обычный сон, а на как будто воспоминание. Как будто часть реальности, кусок чей-то жизни, вырванный, и помещенный в ее разум. Она не могла понять значения всему этому, да и события, которые только что представали перед ней в мрачных и пугающих тонах уже растворились и начали стремительно улетучиваться из ее памяти. Она села на кровати и, обхватив свои рыжие кудри и острые эльфийские уши тонкими длинными пальцами, пыталась восстановить увиденные события. Однако, все было тщетно. Она могла вспомнить лишь мучения, страх и огонь. И еще отвратительный шепот. И она знала, что услышала. Это были древние, непроизносимые слова. Это была печать.
   Вскочив и набросив на себя плащ, она подошла к окну и раскрыла его. На улице была ночь, небо застлано серыми плотными тучами. «Около двух часов», – подумала она. Что-то ее тревожило. Она должна была что-то предпринять, ей казалось это необходимым. Она чувствовала всем своим женским, эльфийским, может даже не забытым еще демоноборческим, или каким-то другим чутьем, она чувствовала движение рока. Босиком она выбежала из своей комнаты и стала стремительно подниматься вверх по лестнице. Там, на втором этаже, была комната архивариуса Элайена Виспа.
   – Доктор Висп! Элайен! Вы спите? – ворвалась взволнованная Мелиссандра без стука.
   Разумеется, старик мирно спал. В это время года он не засиживался допоздна: возраст давал о себе знать, и скверная погода явно отражалась на его физическом состоянии. Зудели кости и ныли суставы, глаза пухли и слезились, а голова иногда просто раскалывалась. К тому же, сейчас почти не было работы, и он днями занимался перечиткой старых рукописей в поисках упущенных деталей.
   – Что? Что произошло? Мели, что с тобой? Который час?
   – Мне нужно с вами поговорить!
   – Бог мой, к чему эта спешка, на дворе глубокая ночь. Успокойся. О чем ты хочешь поговорить?
   – Сегодня орел кричал над городом, вы слышали?
   – Что с того?  Все эти глупые суеверия оставь и не тревожься.
   – Мне приснился сон. Клеймовка. Нас заклеймили.
   Архивариус поднял удивленные, непонимающие глаза, но на его лице читался откровенный испуг.
   – Что ты говоришь, Мели?
   – Что-то надвигается! Прямо сейчас.

   Жестокая бойня переживала повисшую паузу. Все, кто остался жив, пытались воспользоваться этим временем сполна. Подготовить свой доспех, почистить и наточить клинок, перекусить и утолить жажду. Просто перевести дух. Уже было ясно, что эта война станет самой грандиозной и ярой, выше всех сражений, когда-либо возникших среди людей. Целый городской круг был захвачен Союзом. Это была не значительная потеря в стратегическом плане, так все продовольствие, ресурсы и припасы по-прежнему оставались в распоряжении Вестхома, но поражение в первой битве резко сбило мораль армии запада. Союз предстал перед ними в полной красе и боевой мощи. Это была сильная и жестокая машина войны, выверенный и безжалостный механизм. Одолеть его представлялось задачей архисложной. Но сдавать позиции никто и не собирался. Это битва на смерть.
   Все это волновало Эспер. Она находилась внутри города, и сейчас ее положение можно было сравнить с железным бруском на наковальне. На слух можно было понять, что битва утихла, но кто знает, кода и с какой силой ударит молот в очередной раз? Ей нужно было срочно что-то предпринять, найти лазейку и незаметно покинуть Вестхом. Возможно, именно сейчас, когда все на свете заняты убийством друг друга, это было не такой сильной проблемой. К тому же ночь уже предъявила свои права на этот мир. Однако, что-то ее тревожило. Она не знала, как правильно поступить. Да и малейшая оплошность сейчас может стать роковой:  если ее заметят, то могут счесть за шпиона или еще кого-нибудь, кого можно убить не задумываясь. С другой стороны, отсидеться тоже было не вариантом. Поэтому, переведя дух и убедившись, что на этих улицах города больше никого нет, она аккуратно скользнула из переулка на широкую улицу, держась у стены здания. Специфическая архитектура города сейчас не играла ей на руку, и ее приходилось пересекать широкие открытые площадки, но зато погода явно была на стороне: лунный свет едва ли проскакивал сквозь серую завесу угрюмого неба.
   Дойдя до очередного переулка, она нырнула в плотную тень и присмотрелась. Здесь было то, что она и искала: у стены дома были сложены большие ящики и сгружены кучи мусора. По всей этой конструкцией можно было забраться на крышу и оглядеться. Она уже как раз подошла к импровизированной лестнице и еще раз вскинуло голову вверх, чтоб оценить предстоящую работу, как в этот же момент на фоне серого неба мелькнула огромная черная тень, и легкий поток холодного ветра хлынул на нее сверху, хватаясь за кончики огненно-рыжих волос. Что-то невообразимое двигалось по крышам. Трудно было сказать, что именно двигало ей теперь: удивление, страх, желание выбраться, или чертовское любопытство. Не думая над этим, она быстро и бесшумно, словно грациозная кошка, принялась взбираться наверх.

   – Уверяю тебя, Мелиссандра, все это ночные страхи и игры воображения, не делай глупостей! – Элайен пытался остановить взволнованную девушку, бегая за ней по всему дому в своей ночной пижаме и с колпаком на голове, временами даже хватая ее за руки. Но та словно с цепи сорвалась. Она уже была одета и собранна, и теперь искала свой посох демонического происхождения.
   – Вы не понимаете!  Нельзя медлить. Мы должны возвестить о тревоге, поднять город! Иначе эта ночь может стать нам последней!
   – Да как ты можешь быть уверенна в этом?! Ты что, открыла все дар ясновиденья? Способности к пророческим доводам?
Мелиссандра остановилась на пороге дома архивариуса, в распахнутых дверях. С одной ее стороны стоял испуганный, размахивающий руками старик. С другой затаилась ночь. Даже ее атмосфера казалась девушке необычной. Тяжелый плотный воздух, низко нависшие тучи, гробовая тишина и блуждающий холод. Взглянув в лицо Элайену, она тихо промолвила:
   – Я просто боюсь.

   Поднявшись, Эспер ничего не нашла. Наверху все было так же пусто мрачно, как и внизу, на улицах. Но она не сомневалась в том, что видели ее глаза. Тень направлялась на юг, к крепости города, к его оплоту. Еще раз она внимательно огляделась. Позади ее были сосредоточены войска: многочисленные отряды, оборонительные сооружения и склады припасу растянулись вдоль всей стены. А за той стеной клубились столпы черного дыма, кое-где вырывалось ввысь яркое пламя пожарищ. Слышался лязг, тихие крики, команды и шум. Она знала расположение Западной столицы, и теперь точно поняла, что находится во втором кругу города, в торговой области. Прямо за спиной большинства людей. То что надо. Закрепив удобнее все свои походные припас и оружие, она ринулась неуловимой тень по крышам, в ту же сторону, куда и двигалось еще недавно странное существо.
Здания здесь были гораздо выше и аккуратнее, чем в трущобах города, которые ныне разграбляли напавшие на Вестхом. Ночь и военное время обеспечили полное отсутствие лишних свидетелей. Крыши домов располагались плотно, близко друг к другу, поэтому Эспер без особых сложностей перепрыгивала через растянутые внизу переулки, перпендикулярно прилегающие к основной улице. Единственной проблемой, для девушки была стена, защищающая следующий район города – военный. Выяснив, что дозор на башнях сейчас, что не странно, отсутствует, она быстро перескочила на стену и шмыгнула на новые крыши.
Здесь город был совершенно другим: низкие казармы, разбитые плацы, оружейни, редкие и низкие дома офицеров, заставы и даже небольшие оборонительные форты. Передвигаться поверху города было абсолютно невозможно, поэтому Эспер скользнула в тень домов, на улицы, и аккуратно, крадучись, отправилась к ратуше. Ей уже было ясно, что там что-то стряслось. До ее острого слуха доносились лязг, крики и другие бранные звуки драки. Когда она подобралась к воротам, то увидела, что те открыты, а у стен лежали тела мертвых стражников. Девушка понимала, что это дело рук диверсии. Нечто не помешало ей прокрасться внутрь и быстро укрыться, а затем наблюдать за происходящим и попытаться вникнуть во всю суть.

   Отряд Торвинта нарвался на яростное сопротивление. Трусливый Малиг, наверняка он знал, что к нему могут придти гораздо раньше, чем его город падет. Обосновался в своем оплоте основательно. Но это ему не поможет. Генрих, приподнялся на плечо и осмотрелся. Многие его воины уже пали, а защитники запада все еще стояли на путь к заветной цели. Вот снежный воин-отец разбивает целые отряды врага. Рядом доблестный рыцарь Тувор крушит своим справедливым мечом неприятеля. Пара южан еще стоят на ногах. Сколько еще сил у этих людей? Нет, нельзя идти на поводу у хитрого Малига, нужно действовать. Действовать самому.
   Воспользовавшись тем, что на него никто не смотрит, Торвинт встал и бесшумно скрылся за высокими приступками в крепость. Ранение в левое плечо ненадолго вывело его из сражения, но теперь он понял, что это как раз то, чем он воспользуется. Выбрав момент, он незаметно вбежал в дворцовые коридоры. Тут же к нему на встречу ринулись два стражника, но яростным движением одной руки, сжимающей окровавленный молот, он загубил их. Двигаясь по пустым коридорам, украшенным коврами, картинами и свечами в золотых подсвечниках, поднимаясь по широким лестницам, волоча свой огромный молот, громко лязгая своими доспехами в тяжелой походке, Генрих все ближе и ближе был к своему единственному врагу, к своей цели. Он был зол и ужасен, один его вид пылал нечеловеческой жестокостью, его глаза сверкали огнем. Поднявшись на последний этаж, он вышел в длинный коридор, застланный красными ковровыми дорожками, освещенный десятками свеч. В конце коридора были тяжелые двери, охраняемые двумя стражниками. Их вид мог внушить страх и трепет любому, но только не Торвинту. Они стояли безмолвно и недвижимо, пока лорд севера не подошел к ним. Могучие, отборные воины, телохранители Малига, они были убиты, едва успев ввязаться в бой с Генрихом.
   А затем несколько всесокрушающих ударов молота разверзли тяжелые дубовые двери, и глаза лорда ослепил яркий, всепоглощающий свет. Торвинт заревел нечеловеческим голосом, судорожно замахал руками. Его глаза были ужасны, зрачки исчезли, а лицо искорежила гримаса жестокости. Тогда из-за его спины выступила какая-то загадочная тень. Она сгустком стала разливаться по комнате, и белый слепящий Свет отступал, проигрывая ненавистному мраку. Спустя несколько мгновений в палате короля Вестхома стало темно, как и во всем мире в этот час. Малиг стоял у своего трона. Дряхлый седовласый старец был облачен в тяжелые доспехи паладина, двумя руками он оперся на огромный серебряный меч с мощной рукоятью, украшенной драгоценными камнями и золотом. Его голову не покрывал шлем, и Торвинт мог видеть его лицо, измученное, невыносимо старое и ослабшее. В глазах старца едва ли играл живительный блеск и огонь.
   Торвинт, тяжело дыша, неуклюже и косолапо делал медленные шаги к Малигу. Его тело как будто поразил паралич, плечи были вздернуты, и руки как будто подвешены на нитках, словно у марионетки кукловода. Ноги были растопырены, а голова слегка заброшена вверх. Лицо его было все – сущая ярость и гнев, искореженное, пылающее адской гримасой, глаза закатились, показывая белки. Он делал тяжелые, громкие, топочущие шаги, словно гигант, и из него выходили странные, ужасающие звуки. Он не мог говорить человеческим голосом, и палату дворца осязали кричащие, хрипящие, захлебывающиеся и булькающие порывы, похожие на предсмертные издыхания удушенного.
   Малиг молчал. Он все и так знал и понимал. Что произойдет, что будет потом. Он сделал все заранее, он выполнил свою миссию. Его смерть может и будет роковой, но это еще не конец. Спустя сотни лет он был совершенно готов к смерти, и его дух уже вышел из тела едва ли не раньше, чем молот Генриха Торвинта поразил его…

   Мелиссандра взбегала по крутой и узкой лестнице городской колокольни. Его разили отчаянье и испуг, и она сама не могла дать этому объяснения. Но уже совершенно точно и четко она понимала, что это не пустое ощущение, что она как будто была выбрана кем-то свыше, что это ее миссия и долг. Ворвавшись на верхнюю площадку, она обхватила тонкими ручками широкий канат, привязанный к языку городского колокола, и что есть сил стала созывать город на площадь. Тревожный звон зажег в домах Колдстоуна лучины, открыл ставни, наспех одел людей и вытолкал их на улицы. А затем произошло неописуемое.
   Земля вдруг содрогнулась. Послышался далекий гул и рев из-за гор, со стороны вулкана. Небо в том месте озарилось кровавым огнем, оно будто вспыхнуло. Глотка Дьявола изверглась.
   – Скорее, скорее! Все в горы! В тайные пещеры. Берите только необходимое для жизни, прошу вас! – спустя несколько минут Мелиссандра уже командовала эвакуацией людей. Те не понимали, что происходит, но были напуганы и повергнуты в панику, поэтому слушались рыжеволосую девушку.
   В городе почти не было мужчин. Не было никого из правителей, никого, кто мог бы позаботиться о людях. Старики, женщины, дети. Вооружившись съестными припасами и теплой одеждой, наспех собранными котомками и горящими факелами, вереницы людей со всех улиц, со всех окраин северного города стекались к горе за замком.
   – Мели, Мелис! – архивариус Висп, одетый и собранный, с кучей книг и рукописей, связанных веревкой в узелок, нашел рыжеволосую девушку в толпе снующих горожан. – Ты уверена?
   Неоднозначный, простой вопрос, который мог означать все, что угодно. Но Мелиссандра поняла Элайена. Она молча кивнула и поспешила направлять людей в горы. Архивариус испуганно последовал за ней. В убежище. От неизведанной и неизвестной опасности, которая, однако, явно и уже слишком ощутимо нависла в воздухе, прямо над ними.

   Вскинув свои могучие крылья, орел соскользнул с нагревшегося до крайности жерла вулкана и величественно взмыл вверх, спасаясь от невыносимого жара и ядовитых паров. Еще мгновение, и всплески раскаленной лавы яркими волнами стали вырываться из заполненной пропасти, из проснувшейся Глотки. Описав последний круг в воздухе, птица ринула ввысь, утопая в седых облаках, припудренных огненным багрянцем. Для него все останется неизменным, он так же будет царить в небе, наблюдая за миром с недосягаемой выси. Тот же ветер будет нести его над землей, и он еще будет наблюдать, как резко меняется судьба Терры, судьба людей.
   А здешняя земля менялась уже сейчас. Она отвращалась. Ее уже поразила чума смерти, страха и боли. Пролетая над погостами и склепами, он видел, как вырывались из земли сгнившие останки мертвецом, как они соединялись в человекоподобные тела и шли, шли целыми роями к местам обитания живых людей. Людские деревни сжигались откуда не возьмись появившимися демонами огня, а самих людей мучили и пытали, сдирали с них кожу, отрывали части тела. Вся Терра подверглась атаке. Везде царил хаос и уничтожение, земля проваливалась, и прямо из этих пропастей высовывали свои поганые морды толпы демонов. Уже не нужно было поддерживать никакой определенной связи, чтоб пересечь грань миров. Теперь, в этот час, Терра и ее зеркально отражение слились в один двухслойный мир. Пролетая над горящим, окутанным  черным дымом Дримфором, видел гордый орел, как погибали славные демоноборцы, как из Портала выходили огромные создания, отвратительные и уродливые. Размером с дома. Голыми руками они ломали стены демоноборческой крепости, топтали и пожирали заживо ее обитателей. Не было никакой силы сдержать этот напор, и оставшиеся охотники на демонов бежали, пытались укрыться и спасись, а их гнали смерть и страх. И огонь.
   По всей земли теперь сновали ни на что не похожие твари, уродливые и голодные. Небо над Террой замерло и было недвижимо и бездыханно, его серые оттенки стянулись стеклянной оболочкой, отдающей багряными оттенками. Ночь воцарилась, и мрак окутал этот обреченный мир. Это походило на конец. Свет потух, испарился, исчез. Иссяк. И все, что по несчастной своей участи еще осталось в живых, теперь было обречено на страдания. Мир впал в забвение, зло рассеялось по его почве, влаге и даже атмосфере…


   Все застыли и утихли на площади перед ратушей Вестхома. Ошеломленные взгляды были прикованы к существу, вышедшему из дворца. Оно тяжело дышало, рычало и извивалось. В его чертах еще можно было угадать схожесть с лордом Колдстоуна, Генрихом Торвинтом. Но это был уже не человек. Что-то между. В руке его было мертвое тело Малига. Оглядев всех присутствующих, существо подняло старика в доспехах над своей изуродованной головой, а затем громко и властно, топорно, выделяя каждое слово и повышая интонацию, прорычало пугающим, нечеловеческим голосом:

   – Я… ЗДЕСЬ… КОРОЛЬ!!!

[Johny Bro]

Дэниэл. 25ый день.

Рунный маг чувствовал себя отвергнутыми, но в то же время нужным. Странные чувства вели его… Та встреча с Малигом. Дэниэл прокручивал ее в голове раз за разом. «Я расскажу тебе то, что знаю сам...»
Слепой путник почти сутки не останавливался. Ему нужно быть как можно дальше от западной твердыни.
Холод периодически пронимал до костей. Крики ворон порой заглушали даже стук копыт, знаменуя смерть этого мира, как по крайней мере казалось рунному магу.
Возле Тенебрисы, небольшой речушки, пересекающей тракт, Дэниэл сделал передышку. Как только он спрыгнул с коня, гонимый жаждой, он прильнул к ледяной воде. Словно мелкими иголочками его кожу пронимал мороз… Не такой суровый как в северной столице, но все же весьма ощутимый. Утолив жажду, терзавшую его уже много часов подряд, слепой путник присел и, достав из своих запасов вяленную рыбу, жадно прильнул к пище.

«Я расскажу тебе то, что знаю сам. – Сказал тогда Малиг, - Встань с колен и присядь рядом, будь со мной на равных. То, что ты сейчас услышишь не знает никто.
Ты знаешь много, очень много, твой пытливый ум пытается найти правду. Но ищет её там, где её попросту нет.
Всё началось еще тогда, в Движение. Я был таким же как ты. Даже не таким. Я был моложе. Я не был магом… Магии тогда не существовало.
Началась война, которая вот-вот грянет впредь. Два мира слились в одно целое. Тысячи существ, что нынче зовутся демонами заполонили наши города. Мы не были готовы к этому. Мы были на краю пропасти, когда нам помогла сама Терра. В каждом мире живут свои силы, мне стыдно, но за мою жизнь я так и не понял природу этих сил… Эти силы наделили людей мужеством, отвагой, верой в победу. А во главу человечества поставило двух своих защитников – людей, что были проводниками этой силы – Хранителя Силы и Хранителя Магии… Так их называли…»

Дэниэл опомнился в своем забытии. Тело ныло от нескончаемой скачки, но останавливаться было нельзя. Он направлялся неизвестно куда, но подальше…
Стук копыт, воронье… Крик орла, раздавшийся эхом по всему материку…

[Johny Bro]

Ук’Отувчи. 25ый день.

Когда пала первая стена, защитников Вестхома охватило отчаяние. Все отступали за следующую. Всё должно было начаться вновь… Стрелы, осадные орудия, антимагия.
Ряды нападающих заметно ослабли. Армия союза не спешила лезть на рожон. Защитники Вестхома использовали эту минутку для того, чтобы передохнуть, прочесть молитву за пашвих братьев, подготовить оружие к новому бою. Или даже вздремнуть…
Ук’Отувчи отступил вместе со всеми. Из его отряда выжило лишь несколько человек. За каждого он читал молитвы, дабы свет принял их души, души храбрых воинов, что отдали свои жизни ради своей родины, своих семей, своего правителя. На лице южанина появлялись слезы. По одной, незаметно они стекали с щек, он жалел о каждом. Он знал каждого. Этот отряд был его семьей… И отряда больше не было…
Крик орла, раздавшийся отдаленным эхом среди домов и стен, оповестил о беде. Южанин не мог пропустить такого предзнаменования. Лучник пересчитал стрелы, взял лук на изготовку…
Тучи словно покрылись свинцовой кольчугой… Кровавые цвета озарили небосклон…
Апокалипсис ударил в свой колокол…

[Avaunt Garde]

Робар Тувор. День 25.

   "Справедливость", звякнув о черные латы, отскочила, а затем с еще большей силой прошила насквозь владельца лат. Инквизитор упал, громко ударившись о каменную мостовую. Рядом Ралоф, вошедший в боевой кураж, разил своих противников своим мечом-бастардом, держа при этом его в одной руке. Анисиа чуть позади, на большом ящике стреляла в своих противников из лука. Если кто-то подбирался к ней, она тут же перерезала ему горло своими кинжалами настолько быстро, насколько вообще возможно. Чуть поодаль, в самой гуще схватки Дерек со всем своим упорством отбивал атаки телохранителей и инквизиторов. Асет танцевал кровавым вихрем смерти, высекая искры и раны из противников. То и дело слышались громкие боевые выкрики южан или Ралофа. Кто-то погибал. Надо отдать должное отряду северян, погибали в основном защитники Малига. И во всей этой суматохе Робар даже не заметил, как пропал предводитель, их лидер и повелитель - Лорд Генрих Торвинт. Как-то тихо он вышел из схватки. И только сейчас он увидел, как серый плащ с нашитым на нем гербом Колдстоуна исчез в дверях.
   "У лорда свои дела - у нас свои," - подумал Робар и продолжил свое сражение под дворцом Вестхома. Скорее всего, Торвинт пошел заканчивать дело, которое они все сегодняшним утром начали. Диверсия. Проникновение. Быстрое убийство короля и занятие трона. У них все получилось.
   Ралоф самый первый еще в начале боя влетел в строй противника, неся там смерть всем вокруг. Снеся голову одному воину, он тут же решал снести голову другому воину. Лезвие клинка-бастарда то и дело мелькало в рядах противника.
   Робар едва успел отклониться от выпада серого латника с большим боевым молотом. Еще чуть-чуть и быть ему с переломанными костями в гробу, но нет - кто-то свыше помог ему выжить сейчас. Рыцарь перехватил меч поудобнее и со всей силы ударил, целясь в шею противника. Голова в стальном шлеме легко отделилась от туловища паладина и гулко стукнулась о землю. Тут же на смерть боевого товарища сбежалось еще двое воинов. Один оказался очень юрким и уворачивался от каждого удара Робара, а второй был с щитом и блокировал все атаки рыцаря. Взмах и лязг ударяющегося о кованную часть щита меча. Взмах и удар о землю. Взмах и лезвие меча прорвало пустоту. Ловкач, как мысленно прозвал своего юркого оппонента Робар, легко уворачивался от всех противников с тяжелым орудием, но с лучницей не справился - железо стрелы влетело прямо в спину и прошло насквозь. Мысленно поблагодарив снежную воительницу, Робар снова замахнулся на Щитоносца. В этот раз меч ударил в вязкий дуб, из которого была сделана основная часть щита и увяз там. Воин решил не преминуть воспользоваться таким шансов и ударил мечом, который до сих пор был без надобности, целясь в руки Робара, удерживающего меч. Тувор не ожидал такой подлости и получил по руке. Лезвие врезалось в незащищенную стальной пластиной часть предплечья. Рыцарь, ослепленный болью и яростью, взревел. И поддался безумию огненного чудовищного дара одного из великих демонов Гипотерры.
   Лицо Робара сильно покраснело, да вообще вся кожа на нем стала темно-бордовой, когти и черные наросты стали рвать тканевую накидку. Ремни доспеха начали выполнять свою работу - удерживать доспех на новой сущности Робара. Доспех разложился на части, защищая самые важные части демона. И рука... рана на ней затянулась и даже шрама, говорящего о том, что здесь было сильное ранение, не осталось.
   ГипоРобар еще разок взревел и дернул "Справедливость" одной рукой, и вместе с мечом он вырвал и щит из руки воина. А затем обрушил кулак зажившей руки прямо на голову подлеца.
   "Нет... нет-нет... нельзя ЕГО выпускать. Пока нельзя. Все под контролем", - начал безумно говорить про себя голос Робара. Он тут же вспомнил мелодию, которую Мел когда-то насвистывала, чтобы он успокоился. Это было всего пару месяцев назад, а сейчас казалось, что это было годы и десятилетия назад. Теперь он сам смог успокоить свое чудовище.
Все смотрели на Робара. Даже опытные и закаленные в боях Снежные Воины смотрели на Буйвола не то с опаской, не то с восторгом. И вот тут-то и произошло то, чего никак не ожидал никто из отряда северян. Воспользовавшись заминкой, один из телохранителей выстрелил из арбалета в самую опасную, как он думал, цель. Он выстрелил в Ралофа. Болт влетел в грудь большого воина, хотя и не задел сердца. Снежный воин упал на колени, все еще сжимая меч в руке.
- Что стоите, остолопы?! - прокричал Дерек. Кажется, в отсутствие Генриха и полководца Клауда, он брал на себя руководство. - В бой!
   И снова понеслось. Мечи ударялись по мечам, щитам и людям. Ралоф еще стоял на коленях, но тут у него как будто что-то щелкнуло и он резко встал и пошел навстречу арбалетчику. Замахнулся... и получил еще один арбалетный болт. В спину. На этот раз он не упал, он просто еще раз замахнулся мечом и отсек верхнюю половину туловища стрелявшего первым от нижней одним ударом. А затем развернулся, чтобы найти второго стрелявшего. И нашел, увидев летящий прямо в него еще один болт. Ралоф успел увернуться и побежал вперед. Теперь он видел целую шеренгу арбалетчиков, стрелявших в его боевых товарищей. И полетели головы, руки, ноги и другие части тела. И полетели арбалетные болты, камни, стрелы и другие снаряды.
   В толпе Робар уже не мог разглядеть Ралофа, с которым только что сражался бок о бок. Но услышал дикий крик, скорее всего принадлежащий именно этому снежному воину. Крик внезапно оборвался. Видимо, оборвалась и жизнь Ралофа...

– Я… ЗДЕСЬ… КОРОЛЬ!!! - громким страшным эхом пронеслось над площадью.

   И все остановилось. Робар повернул свою голову в сторону дворца и увидел. На вершине многоступенчатой лестницы, ведущей в замок, возвышалась большая, по размерам сравнимая с размерами демонической формы Робара, тварь. Рога выходили прямо из ее лба, а потом по высокой дуге уходили назад на концах закручивались спиралью. На ней висели обрывки доспехов и плаща Генриха Торвинта. На спине дьявольским плащом висели сложенные крылья. Демон возвышался над ними всеми - теми, кто сражался на площади и держал в одной руке какой-то труп. Старик в ослепительных доспехах. В лице демона узнавались черты Генриха - его, Робара Тувора, повелителя, которого он уважал и любил всем сердцем и готов был умереть за него. И он. Не принц Санхота, не короля Вестхома, не кто-то из городского совета Сторкелда, нет. Именно лорд Колдстоуна! Именно он предал все человечество в угоду демонам Гипотерры. Предал все, за что боролся все годы своей жизни.
   В Робаре начала накапливаться ярость и ненависть. Она медленно росла и Тувор не то, чтобы не мог ее подавлять - он не хотел ее подавлять.
   Огромный рогатый демон, сплошная гора мускулов, рогов и когтей, а также стали, одним прыжком обрушился на своего бывшего повелителя. В одной руке он уже держал на готове свой меч и ему, Робару в голове безумного демона, на секунду показалось, что камень в его мече согласившись подмигнул ему. Но удар не настиг свою цель. Если ГипоРобар был страшен своей мощью, то тварь, в которую превратился Генрих, была не только сильна - она была еще и ловка. Демон увернулся и молниеносным тычком отправил Робара дальше, прямо во дворец. ГипоРобар влетел в ворота дворца и пробил следующюю за ним стену и, пролетев еще несколько метров, распластался на полу тронного зала. Следом размеренным шагом вошел ГипоГенрих. Вошел и остановился. Кажется, в него влетела стрела. Он развернулся, чтобы увидеть, кто решился на такую дерзость и выискивал стрелка. Разумно предположив, что это была Анисиа, поднял руку ладонью нацелившись на лучницу. Тем временем демон Робара уже встал и несколькими рывками оказался прямо позади Генриха и замахнулся мечом для удара. Видимо, Генрих этого только и ждал. Он перехватил руку с мечом своей свободной рукой и ударил молотом по открытому для удара боку ГипоРобара. Демон рыцаря, получив удар и с трудом высвободившись из твердой хватки демона лорда, остановился на расстоянии от него. Теперь он понимал, что недооценил противника.
   Генрих шагнул вперед во дворец, навстречу ГипоРобару. Демон-рыцарь стал ходить по кругу, заставляя то же самое делать и противника. Теперь за спинами обоих находились стены. ГипоРобар вновь, сам того не ожидая и делая ставку на внезапность, прыгнул на противника. И не прогадал. Он успел протаранить Генриха в стену до того, как тот успел отреагировать.
В итоге они вместе прошли сквозь несколько помещений, пока не вышли в еще один просторный зал. По большому количеству сундуков с золотом (крышки были открыты) и прочих драгоценностей, можно было понять, что прошли они в сокровищницу. От блеска рябило в глазах. Генрих упал на пол прямо перед Робаром и второй не преминул воспользоваться этим - он поднял над собой меч острием вниз и с силой опустил его туда, где лежал Генрих. Лорд не стал дожидаться, пока меч его не пронзит. Он ударил коленом по мечу и Робар воткнул его в сундук, стоявший у головы Генриха. Демон лорда решил этим воспользоваться и подготовился для сокрушительного удара по своему врагу. Меч Робара вошел слишком глубоко, чтобы его одним мигом освободить от сундука и Робар тоже решил ударить своим "молотом". Сундук раскололся об Генриха раньше, чем тот успел ударить Робара. Лорд схватился за голову и его противник решил воспользоваться паузой боя, чтобы освободить свой меч.
Оба практически одновременно освободились от своих неприятностей и возобновили бой. Демон без крыльев первым полетел на своего противника с мечом наперевес. Крылатый демон уклонился и очередным тычком отправил врага в стену. Картина выглядела комично: один из демонов застрял головой в стене, а второй пытался выбить его из стены, пользуясь огромным тяжелым сундуком. ГипоРобар вылетел из стены и уронил по пути свой меч, а в образовавшейся дыре показалась фигура ГипоГенриха. Чем яростнее становился ГипоРобар, тем сильнее и быстрее он становился. Демон рыцаря быстро встал и налетел на демона лорда. Они вновь оказались в сокровищнице. Золото и прочие ценности усеяли пол. Генрих сбросил с себя своего бывшего рыцаря и стал удерживать его на земле руками и ногами. Начал шептать какое-то заклинание на неизвестное Робару, но известное ГипоРобару языке.
   С каждым новым словом корчащееся на земле существо взъярялось все сильнее и сильнее - оно явно не хотело, чтобы заклинание было произнесено до конца. Глаза ГипоРобара горели живым огнем, черные наросты и рога превратились в горячие угли, а сам он источал такой жар, что золотые и серебрянные монеты под ним стали плавиться.
- НЕТ! - рявкнул демон рыцаря и с такой силой рванул, что подбросил над собой крылатого демона.
Генрих явно не ожидал такого поворота и с удивлением, застывшем на его лице, приподнялся, чтобы посмотреть, что происходит с ГипоРобаром.
   Тело демона опять увеличилось в размерах, на позвоночнике выступили острые гребни, рога приобрели еще один полувиток и теперь смотрели не в бок, а туда, куда смотрело лицо. На спине стали вырастать крылья. Большие крылья еще были недостаточно большими, чтобы поднять этого демона в небо, но было ясно, что по завершению роста, они поднять смогут не только его, но и любой груз, какой только захочет с собой прихватить этот демон. Он пылал огнем и все в комнате уже начало плавиться. сундуки, набитые золотом до такой степени, что не могли закрываться, превратились в золотые водопады. Демон понесся на Генриха и тот просто не знал что сделать - он понимал, что пробудил что-то еще большее в силе, чем он. Демон опять протаранил своего врага в стену и пробежав с ним несколько комнат, вылетел наружу. Тут Генрих решил делать ноги, а вернее, крылья. Отделавшись от стальной хватки ГипоРобара, он отпрыгнул и взмахнул, чтобы улететь как можно дальше. Но и тут ГипоРобар оказался костью в горле. В последний миг он схватил своего бывшего лорда за ногу и с силой впечатал в землю.
- НЕТ! - вновь рявкнул демон и, схватив большой меч, лежавший на теле мертвого инквизитора и воткнул в демона-лорда.

[Blackout]

Вестхом, день 25 – День  Апокалипсиса - День Пробуждения! Фенриз Видарр.

   Фенриз Видарр с успехом прорывался сквозь вражеские строи закаленных воинов запада, ведя за собой своих северных вояк, непрерывно воодушевляемых яростным пылом рогатого воина. Сей воин еще с самых первых стен не знал усталости и предела своих сил, подпитываемый энергией, текущей с лезвия красноватого цвета Блодстокна. Интересно, был ли этот клинок изначально с таким оттенком, или же он стал таким после многих лет и тысяч жертв, сраженных сим оружием? Как бы то ни было, кровь сражаемых врагов продолжала наполнять бездонный резервуар Блодстокна и наполнять энергией, силой и яростью Фенриза, дабы он не переставал выполнять свою роль «жертвенника».
    Уже немало славных воинов и именитых защитников чести запада пали под пылающим и яростным вихрем мечей Видарра. Среди них были и мастера ратного дела, и искусные фехтовальщики,  и чемпионы рыцарских турниров, и самые приверженные к Церкви Света паладины. Никто не выдержал его натиска. Они, уже усталые и утомленные от сражения, а он, не знающий, что вообще такое усталость… Силы были не равны.
     Вот уже пала первая часть Вестхома, а её защитники отступили назад. Осаждающие стены и их защищающие готовились к следующей битве. Это было словно перерывом для воинов, возможностью отойти на время от войны, чтобы передохнуть и расслабиться. Но также это затишье предвещало очередную бурю, где снова сойдутся людские потоки, волнами бьющихся о каменные стены Вестхома. Но то было ошибкой. Бурю стоило ждать совсем иную.
    Случившийся после апокалипсис  в  Терре кардинально изменил понятие о жизни в ней. Перед людьми вставали вопросы и в их жизненных позициях и приоритетах в дальнейшем произойдут кардинальные перемены. Ведь в их мир вторгся враг. Один общий враг. И особенно это коснется Фенриза, в котором уже происходят перемены…
    Как только над Вестхомом пролетел предвестник апокалипсиса – громадный орёл, Блодстокн Фенриза начал дрожать в его ножнах. В недоумении он вытащил меч и тут же ощутил в своей голове дикую, пронзительную боль, словно паразиты проникли в его мозг и начали ворошиться в нем и в его сознании. Вскрикнув, он упал на колени, схватившись свободной рукой за голову, которая была вот-вот расколоться от неописуемой боли. Прибежали его боевые товарищи, начали трясти и выпрашивать его, пытаясь привести воина в чувство. Но это не помогало, Фенриз продолжал кричать от боли и ярости, текшая по руке сжимающей меч, которая наполняла всю его сущность от ног до головы, от души до его сознания. Он никак не мог выпустить с руки Блодстокн, с которым творилось что-то необъяснимое.
    Тут же Фенриз вскочил на ноги, отбросив своих товарищей, и очертя голову понесся вперед, в направлении к воротам первой стены.  Его глотка уже готова была сорваться от нескончаемого истошного крика, которым Фенриз пытался заглушить всю боль и ярость, которую он ощущал на себе. В его сознании начали мелькать различные образы и начертания: демоны, пейзажи Гипотерры, дьявольские чертоги, ужасающие бастионы, страшные кровавые зрелища, жестокие и зверские убийства, и смерть.
Видарр, не разбирая дороги, спотыкаясь и ударяясь, продолжал нестись к выходу из города. Всё это продолжалось для него ужасно долгое время, пока стенки его сознания не сотряс громогласный рокот, выражавший всю ярость того, кому принадлежал этот рёв, и всю ярость, выраженное в одном имени:
- ДООООООООООООООООЛЛЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕРРРРР!!!!!!
     То существо, что дремало неизвестно, сколько лет, будучи заключенным в меч, пробудилось. И всю ярость, накопленную этим существом за всё время заключения, Фенриз ощущал на себе. И он уже не мог больше терпеть всего этого. Его глаза налились кровью, мускулы вздулись, по жилам с неимоверной скоростью текла вскипяченная кровь, сердце бешено колотило, а из его тела исходила красная аура больше не сдерживаемой ярости Блодстокна. Фенриз вышел из города на поиски демонов…