Оформил, текст копирую ниже
Т.к. у нас остальные искатели приключений с простым именем - тоже сократил до Софии.
Родилась София в безымянной деревушке на границе Хандараса и Вестмарча. Так, во всяком случае, говорила женщина, что вырастила девчушку. Настоящих родителей лучница не помнит. Со слов той же женщины, имя которой затерялось в глуши лесов и не имеет никакого отношения к нашей истории, она нашла корзину меж корней тысячелетнего дуба; в корзине той, на тряпичном платке, лежал замерзший и кричащий ребенок. Долго думала одинокая травница, но, в конце концов, сердце ее дрогнуло. Она забрала девочку и воспитывала как собственную дочь, никогда, однако, не утаивая правды.
Прошло не так уж и много времени, как маленькая София научилась ходить, а ее первым словом было «мама». Сильно радовалась одинокая травница своему решению. Начала она передавать знания, накопившиеся у нее за многие годы отшельничества, своей приемной дочери, обучила малышку письму и чтению. Беззаботное то было время… Софа гуляла по лесу, рвала цветы и бегала за бабочками, дружила с деревьями и птицами, различала журчание воды и шелест листьев.
Мать иногда уходила. Пропадала на неделю или больше, говоря при этом, что идет к злым людям. Кем они были и где жили, София не знала. Она несколько раз пыталась следить за травницей, но всегда теряла след и возвращалась в избушку. В такие периоды девочка ужасно злилась на отшельницу. Она вымещала свою злость на одном дереве, в которое еще в незапамятные времена угодила молния, и оно стояло, черное и уродливое, портя своим видом чарующую красоту леса. София хватала самодельный лук и одну за другой вгоняла стрелы в черный ствол.
Однажды мать вернулась раньше, чем обычно. На ее боку была ужасная рана. «Это сделали злые люди», - сказала травница и умерла. Слезы застилали глаза Софии, когда она собирала пожитки в мешок и прощалась с матерью и родным лесом. Она решила найти злых людей и отомстить. Девочка отправилась в путь и пошла так далеко, как никогда не ходила. Шел ей тогда седьмой год.
Жизнь, как известно, любит мешать планам. Испуганную маленькую девочку, всю в слезах, нашла на большаке группа рейтар. Они обобрали малышку до нитки, но в то же время довезли до ближайшей деревушки и отдали местному трактирщику. Именно там, работая за еду и кров, София и провела следующие десять лет. Не нужно объяснять, что круг общения у нее постоянно менялся. В ее маленькой головке копились сведенья из самых разных отраслей знаний, да и новости из внешнего мира поступали регулярно. А еще был трактирщик. Дядька хоть и хорошо относился к почти дармовой рабочей силе, но честностью похвастаться не мог. Он учил помощницу всяким хитростям, и вскоре девочка таскала для него кошельки посетителей.
Ничто, однако, не вечно. Юной леди Софии, отметившей на то время свой семнадцатый день рождения, надоело ограничивать свою жизнь захудалой деревушкой и грубыми сельскими парнями. И вот, под покровом ночи она вновь собирает походную сумку, забирает деньги трактирщика, седлает лошадь постоялого вельможи и отправляется в полный опасностей путь.
Дальнейшая жизнь девушки похожа на жизнь любого другого искателя приключений без родного дома. Грабежи карет с богачами, ночевки в корнях деревьев, убийство в пьяной драке…Так и превратилась маленькая девочка в преступницу. Пару раз стража ее ловила и бросала в темницу, но в итоге София всегда оказывалась на свободе. В Хандарасе ее прозвали Лисой, и портреты девушки, весьма размытые, висели в каждой казарме по всему королевству. Тут, наверное, стоит упомянуть о внешности именитой разбойницы. Многие лордики говорили, что бандитка была невысокого роста, бледнокожей и обладала удивительно светлыми волосами, почти белыми, с легким соломенным оттенком. Это послужило появлению слуха о том, что девушка на самом деле – вампир, и пьет кровь своих жертв, совокупляясь с ними при полной луне. Это, конечно же, было выдумкой глупой деревенщины. Или нет?..
В Тристрам София попала совершенно случайно. Это была очередная деревушка на ее прогулке длинною в жизнь. Тогда, верхом на гнедой лошади по кличке Белка, с кошельком ворованного золота, со своим любимым луком из ивового дерева, укрытая плащом с капюшоном, девушка двигалась на площадь. Шел ей тогда двадцать седьмой год.