Я слышал голоса, доносившиеся откуда-то издалека. Они были глухими. Будто между мной и этими голосами стояло толстое пуленепробиваемое стекло. Попытался разлепить веки. Получилось. Яркий свет больно резанул по глазам и заставил зажмуриться, я решил приподнять голову для того чтобы оглядеться.
Ч-чёрт. Башка была настолько тяжёлой, что казалось, вместо мозга мне в черепную коробку поместили валун. В голове отдало острой болью, словно какой-то садист вонзил в неё тысячи иголок и смеялся, так громко, что мой череп был готов разорваться от пульсации в мозгах и запачкать стены серым веществом. Мне захотелось дико закричать, но пересохшее горло выдало лишь негромкий стон похожий на мычание. Поняв, что попытки тщетны, я решил отложить это дело. Для начала надо было понять, на чём я лежу. Ноющее тело упиралось обо что-то твёрдое. Значит, я лежу на очень твёрдой кровати, или на столе… да какая нахрен разница? Важно сейчас понять где я и оценить обстановку.
Во второй раз открыть глаза получилось даже лучше чем в первый: уже привыкнув к свету, мне удалось разглядеть деревянный потолок орехового цвета, выделанный, по всей видимости, из дуба. Решив оглядеться вокруг, я начал разворачивать голову набок, как тут же почувствовал нестерпимую тянущую боль в области шеи. Твою мать! Я пока в отключке валялся, меня прессом давили что ли? Ладно, хрен с этой шеей.
Переведя взгляд с потолка вниз, я увидел грязное окно в синей раме, за которым различался унылый пейзаж серого неба и голых стволов деревьев вдалеке, корявые ветви которых жалобно тянулись к небу. Постепенно всё начало вставать на свои места – выход из леса, деревянный домик и взмах рукой…
Пытаясь вспомнить, что было дальше, голова вновь дала о себе знать недовольно пульсируя. Похоже, что нормально думать ближайшие пятнадцать минут я не смогу.
Кровать, на которой я лежал, находилась в углу комнаты. В дальнем левом углу от меня, слева от окна, находилась деревянная дверь, покрашенная синей краской, местами со временем отпавшей. На двери виднелись следы запёкшейся крови. Мои опасения оправдались, я был не первым «постояльцем» этой комнаты.
Слева от себя я увидел небольшой столик со стулом. Оба были из дерева, как и почти всё остальное в этом доме. Но главное было то, что на круглом столике стояла большая банка тушёнки, на которой лежал перочинный нож. Рядом лежал батон в прозрачном мешочке, а рядом с ним колбаса – завтрак, обед и ужин многих сталкеров. Всё это выглядело настолько аппетитным, что желудок начал недовольно урчать, ругаясь с хозяином из-за того, что тот тормозит и не набивает своё брюхо всем этим добром. Сейчас он был прав на все сто, упустить такой завтрак мог только идиот или зомбак, коих было предостаточно в Зоне. Но идиотов всё-таки было намного меньше, они становились зомбаками.
Недолго думая, я буквально налетел на еду, поглощая всё, что лежало на столе. За долю секунды я открыл консервную банку, выдвинул из рукояти ножа ложку, ухватил как можно больше содержимого банки, закинул ложку в рот и замер, закрыв глаза от удовольствия. Тушёнка, которую доводилось есть довольно часто, раньше казалась безвкусной и иногда даже противной (не всегда приходилось есть свежую). Но сейчас это было нечто особенное. И вкусное. Настолько вкусное, что казалось, будто на этом скромном деревянном столике разложили царские яства, но царя этого по дороге сюда сожрали кабаны.
Как обычно развлекая себя ненужными мыслями, я продолжал есть, есть, есть, пока столик наконец не опустел и в желудке не почувствовалась приятная тяжесть. Довольно откинувшись на спинку стула, отчего та жалобно заскрипела, я также довольно отрыгнул и вытер рукавом тёмно-зелёного свитера свои губы, которые невольно растянулись в улыбке.
А жизнь-то налаживается.
На краю столика только сейчас заметил знакомую армейскую флягу. Открыв её, я почувствовал лёгкое головокружение от того, что в нос ударил резкий запах неведомых трав со спиртным.
Что ж, выбирать не приходится.
После пары маленьких глотков, обжигающая струя прошлась по пищеводу и растворилась в желудке, как капля лавы растворилась бы в океане.
На пару минут жизнь мне показалась прекрасной. Я забыл о том, что сижу в плену у двух отмороженных работорговцев, которые возможно продадут меня в рабство или на арену – биться с порождениями Зоны. Всё это забылось, как вдруг я услышал уже знакомый противный голос.
— Кабан, я тебя, конечно, уважаю, но просить тридцать тыщ за этого запрелестнца?! Максимум пятнадцать и давай разойдёмся на этом.
Слышалось всё не очень хорошо, поэтому я подошёл ближе к двери, приоткрыл её и прислушался, заодно пытаясь разглядеть разговаривающих в дверной проём. Оба были до боли знакомы – Кабан, в своём пыльнике песочного цвета с капюшоном. И пожилой, но довольно крепкий седовласый мужик с резким, режущим слух голосом. Они сидели у камина на креслах, Кабан повернул голову в сторону своего собеседника. Его лицо скрывал глубокий капюшон, в котором, как мне казалось, на самом деле не лицо, а бесконечная, чёрная пустота… Через секунду из капюшона до меня донёсся глубокий и томный голос:
— Артём, мы с тобой, сколько уже лет дела ведём? Два года? Да, два года. И за эти два года ты мне никогда не платил больше двадцати тысяч. Я ведь могу и другому человеку «товар» сбывать.
С дверного проёма мне было видно, как заиграли скулы у того, кого назвали Артёмом. Кабан же продолжал спокойно сидеть на кресле.
После недолгой паузы, Артём ответил:
— Послушай, Кабан, ты ведь знаешь, я и сам когда-то мог ловить тупых сталкеров… но потом мне прострелили колено. К тому же возраст уже не тот. Это моё последнее дело, понимаешь? На Большой Земле у меня дети, завтра я собираюсь к ним. Поэтому сделай мне одолжение, давай сойдёмся на пятнадцати тыщах, хорошо?
Несколько мгновений поглазев на огонь камина, здоровяк в пыльнике проговорил медленно:
— Жаль, что это твоё последнее дело… – Кабан завёл руку за пояс и молниеносным движением вытащил мачете, после чего я даже не успел понять, как голова Артёма покатилась по деревянному полу.
Здоровяк даже не поднялся с места, он лишь немного подался вперёд, чтобы лишить жизни с виду профессионального убийцу.
После увиденного, мысли о побеге, которые начали было забираться в голову тут же отпали. Сейчас мне захотелось выпить содержимого фляги. И как можно больше.
Не успел я отойти от двери, как тут же она заскрипела. В дверной проем, пригнувшись, входил Кабан.
— Короче, отмычка, сейчас берёшь рюкзак этого старика и идёшь следом за мной. – сказал он и вышел из комнаты.
Я промолчал. Потому что ответа не требовалось. Отказывать было просто невежливо с моей стороны. А если серьёзно, то на самом деле в мои планы не входило становиться «отмычкой».
Подойдя к столу, я взял фляжку и залпом выпил примерно половину содержимого фляги. На этот раз эффект был совсем другим: огненная струя вновь прошлась по пищеводу и разлилась по венам чистой энергией, после чего ударила в мозг с невероятной силой. В висках били тысячи колоколов, сердце стучало так сильно, что казалось, оно сейчас вырвется из грудной клетки. В теле ощутилась мощь, которую я никогда ещё не чувствовал. Энергия, которая появилась во мне, готова была вырваться наружу и снести всё на своём пути… даже Кабана.
То ли одурманенный напитком, то ли ещё от чего, но я понял, что действовать нужно было сейчас. Взяв со стола перочинный нож, я стремительно направился вслед за Кабаном. Уже подбираясь к нему со спины, в моих глазах резко потемнело…
***
Боль. Вот что я почувствовал очнувшись. Она растеклась по всему телу и не давала подняться с пола, залитого кровью. Почему-то не чувствовалась правая рука. Опустив взгляд, я увидел побелевшие костяшки пальцев, а в онемевшей руке крепко зажатый нож. Мне пришлось буквально расцеплять пальцы другой рукой из-за того, что они были зажаты наглухо, словно тезки.
Наконец, немного оклемавшись и «разогнав» чёрные круги пляшущие в глазах, я осмотрелся… и охренел. На полу лежал Кабан, истекающий кровью. Мой взгляд вновь опустился на окровавленное лезвие перочинного ножа, потом снова на труп. Неужели это сделал я? Неужели мне удалось прикончить огромного «шкафа» вот этой зубочисткой? Мысли в голове вертелись вяло и думалось тяжело. Поэтому я решил осмотреть тело Кабана, чисто на всякий случай, вдруг контрольный пригодится.
Еле поднимаясь на ноги, я почувствовал лёгкое головокружение, сопровождающееся секундным потемнением в глазах. Видимо Кабан покоцал меня, прежде чем отправиться к праотцам. Мои опасения подтвердились: на плече виднелся широкий порез, оставленный, по всей видимости, лезвием мачете. Странно, что у меня вообще рука осталась, а ещё более странным было то, что я до сих пор не потерял сознание, потому-что из раны сочилась кровь, пачкая и без того видавший виды свитер. Вспомнился напиток из фляги. Возможно, это что-то вроде стимулятора, наверно именно он не даёт мне отключиться, поддерживая тело в «активном режиме».
Размышлял я, промывая рану водкой из фляги, которую нашёл у мертвяка, чья голова по-прежнему валялась на полу. Но одного дезинфицирования было мало, требовалось зашить порез. Помимо водки, в сумке нашлась и синяя аптечка, с помощью которой процесс зашивания покажется весёлым и занятным. Просто в таких аптечках содержались очень хорошие обезболивающие, перемешанные, по всей видимости, с наркотой.
Вколов шприц-тюбик в плечо, я вытащил из аптечки иглу, похожую на рыболовный крючок, а потом облил её спиртом. Там же, в аптечке, нашлись и нити. Их я протянул через продезинфицированный «крючок» и зажал так, чтобы нить не выскочила. Теперь всё было готово для зашивания…
Тяжело выдохнув, я резко проткнул край раны, для того чтобы боль была мгновенной, но её почти не было, были лишь неприятные ощущения. Вытерев рукавом капельки пота со лба, я заранее стиснул зубы, потому-что самое неприятное ждало меня впереди – проколоть рану изнутри разреза. Колоть иглой живое, открытое мясо было намного больнее, чем кожу.
Мгновенным движением проткнув рану, я стиснул зубы ещё сильнее, чтобы не завыть от боли. В глазах заплясали чёрные круги, меня повело набок. Из последних сил я удержал равновесие и не упал в очередной обморок. Продолжать зашивать себя, было крайне сложно, но нужно. Задаваться вопросом, – “какого хрена не сработал шприц-тюбик с наркотой” не было ни сил, ни желания.
Наконец стянув два конца нити, завязал узелок. Первый шов готов…
Примерно через час я завязал последний узелок и налепил большой бактерицидный пластырь на зашитый порез, предварительно облив его хлоргексидином, который взял из той же синей аптечки. Содержимое шприц-тюбика начало действовать сразу после наложения первого шва, поэтому особых сложностей не было.
За окном было светло, а задерживаться здесь, с разлагающимися трупами не было ни малейшего желания. Поэтому я взял рюкзак «старика» и закинул туда оставшиеся медикаменты, спальник, пару респираторов и подвесил на лямку противогаз. Многими желанную «Лавину» я обнаружил у кресла. Обойма был полной, а ещё пару запасных нашёл в нагрудном кармане трупа, грех было не прихватить. Пистолет «Волкер П9м» я тоже решил взять с собой, но к нему, к сожалению, не было запасных магазинов. Перочинный нож удобно пристроился в правом кармане штанов, пригодится. А лежавшие на столике рядом с камином колбаса, хлеб, консервы, тушёнка, водка и шмат сала отправились в рюкзак. Хоть и хотелось умять всё прямо сейчас, но есть рядом с трупами было как-то не этично.
Потуже завязав берцы, я хотел было уходить, но остановился, вспомнив, что забыл одну важную вещь – волшебный напиток в обычной армейской фляге. Эту штуку нужно было положить в первую очередь. Интересно, что намешано в этой фляжке? Надо при первой возможности поспрашивать у бывалых сталкеров. На ходу запихивая флягу в боковой карман рюкзака, я краем глаза заметил, как пошевелился труп Кабана. Нет. Показалось. Но подстраховаться всё-таки стоило. Взяв с пола мачете, я пару раз вогнал его в область сердца, после чего выбросил в сторону.
Ни с того ни с сего мне вдруг стало интересно, почему Кабан всегда ходил в капюшоне и не снимал его даже в помещении. Понятно на улице, чтобы от радиоактивного дождя всеми любимой Зоны не облысеть, но в таком жарком месте, как этот дом.
Решив это узнать, я начал медленно протягивать руку к капюшону, чтобы откинуть его. Когда от руки до заветного капюшона оставалось всего пару сантиметров, я отчётливо услышал лай мутировавших собак. Ладно, хрен с этим уродом, всё равно от него через полчаса лишь обглоданные кости останутся. Быстро подхватив и повесив за спину рюкзак, я взял «Лавину» и вышел наружу.
Лёгкий и сухой ветер Зоны вновь ласкал моё небритое лицо. Вдохнув полной грудью воздух пропитанный запахом мертвечины и болота, я быстрым шагом направился на север, подальше от этого проклятого места.
14
Leo-ranger (07 April 2013 - 11:06) писал:
Не аниме, Флудилка, Отзывы
Тема закрыта
